Конные варвары - [8]

Язон собирался выйти первым, но Рес придержал его, и Керк соскользнул по трапу и первым ступил на поверхность планеты.

– Какая легкая планета, – сказал пиррянин, полуобернувшись и по-прежнему следя за степью. – Тут не больше одного G. После Пирра словно плывешь. – Ближе к полутора G, – сказал Язон, спускаясь следом. Но гораздо лучше, чем пиррянские два.

Разведывательный отряд из десяти человек, отошел от корабля, внимательно осматривая местность. Они шли недалеко друг от друга, однако ни один не перекрывал поле огня другому. Пистолеты оставались у них в кобурах, они шли медленно, не обращая внимания на холодный ветер и песок, которые заставили кожу Язона покраснеть, а глаза – слезиться. В чисто пиррянском вкусе, они наслаждались сознанием опасности после отдыха в путешествии.

– Что-то движется в двухстах метрах к юго-западу, – раздался в наушниках голос Меты. Она сидела у экранов вверху.

Они остановились и припали к земле, готовые ко всему. Волнистая равнина по-прежнему казалась пустой, но вдруг послышался свистящий звук, и стрела устремилась прямо в грудь Керку. Пистолет прыгнул ему в руку, и он сбил стрелу в воздухе так же спокойно, как сбивал нападающего шипокрыла. Просвистела вторая стрела, Рес слегка отстранился, она пролетела мимо. Они ждали, что будет дальше.

Нападение, – думал Язон. – Или случайная стычка? Не может быть, чтобы так быстро после нашего приземления началась организованная атака. А почему бы и нет?

Пистолет прыгнул ему в руку, и он начал оборачиваться – и почувствовал резкую боль в голове. Падения он не ощутил. Только внезапную полную темноту.

Глава 4

Язон наслаждался беспамятством. Красная волна острой боли охватила его и, кроме того, почти подсознательно, он чувствовал, что должен придти в себя и позаботиться о чем-то. По какой-то причине, которую он не мог осознать, голова его качалась взад и вперед, еще увеличивая в ней боль; он попытался удержать ее и не смог. После очень недолгого, как ему показалось промежутка времени, он осознал, что, когда чувствует боль, он находится в сознании и должен использовать эти моменты более выгодно. Руки его были связаны, но сохранили какую-то возможность для движения. Кобура была на месте, зажатая между рукой и боком, но пистолет не прыгнул ему в руку. Он понял почему, когда его ощупывающие пальцы коснулись оборванного конца провода, соединявшего пистолет с кобурой.

Его спотыкающиеся мысли шли вперед, с той же неуверенностью, что и пальцы. Что-то случилось с ним; кто-то, а не что-то, ударил его. Отобран пистолет. Что еще? Почему он ничего не видит? Пытаясь открыть глаза, он увидел лишь смутную красноту. Что еще исчезло? Конечно, его оружейный пояс. Пальцы продолжали движение, но пояса не нашли.

Они коснулись чего-то, это была медицинская сумка, все еще державшаяся на бедре. Стараясь не задеть зажим, он крепил сумку – если бы она выскользнула из его руки, он потерял бы ее – Язон прижал обратную сторону ладони к аптечке, пока его тело не соприкоснулось с головкой анализатора. Анализатор зажужжал, но Язон не ощутил укола из-за непрекращающейся боли в голове. Затем лекарство начало действовать, и боль медленно отступила. Не будучи больше угнетенным болью, он мог теперь сосредоточить бодрствующую половину своего сознания на проблеме глаз. Они не открывались, что-то держало их закрытыми. Возможно, это была засохшая кровь. Вероятно кровь, принимая во внимание состояние его головы. Он улыбнулся, осознав то, каким ложным путем идет его мысль.

Сосредоточиться на правом глазе. Крепко сжать его, до боли, затем попытаться поднять веко. Вновь крепко сжать. Он продолжал попытки, сжимая глаз, вызывая слезы, пока, наконец не почувствовал, что веко поднимается. Яркое солнце ударило его прямо в глаз, он замигал и посмотрел в сторону. Он двигался по равнине, движение было неровным, дребезжащим, что-то похожее на решетку, находилось недалеко от его глаз. Солнце касалось горизонта. Очень важно запомнить это, сказал он себе, – что солнце садится прямо за ним, может быть, немного правее.

Направо. Садится. Слегка направо. Лекарство из аптечки м шок от удара продолжали действовать, но еще окончательно не усыпили его. Садится. Позади. Немного направо. Когда последние белые лучи скрылись за горизонтом, он закрыл измученный глаз и потерял сознание.

– ………..! – Проревел чей-то голос, слова были неразличимы в этом реве.

Резкая боль в боку подействовала сильнее, и Язон откатился подальше, в то же время стараясь встать на ноги. Что-то твердое ударило его в спину, и он опустился на четвереньки. Время открыть глаза, решил он, и принялся тереть веки, пытаясь разлепить их. Первый же взгляд показал ему, что он был гораздо счастливее с закрытыми глазами, но вновь закрывать их уже было поздно.

Голос принадлежал рослому, мускулистому человеку, державшему двухметровое копье, острие которого находилось возле ребра Язона. Когда он увидел, что Язон сидит с открытыми глазами, он отвел копье и, опершись на него, принялся изучать пленника. Язон понял эти взаимоотношения, когда увидел, что находится в чем-то вроде решетчатой загородки, верх которой был на высоте его головы. Он прижался к решетке и стал рассматривать человека, взявшего его в плен. Это был воин – совершенно очевидно, самоуверенный и высокомерный, от оскаленного черепа какого-то хищника, украшавшего верх его шлема, до острых игл-шпор на высоких сапогах. Литой нагрудник, сделанный из того же материала, что и шлем, покрывал переднюю часть его тела и был покрыт ярким рисунком, окружавшим центральное изображение какого-то неизвестного животного. Вдобавок к копью, он был вооружен внушительно выглядевшим коротким мечом без ножен, прикрепленным к поясу. Кожа его загорела и обветрилась, она была смазана чем-то маслянистым; ветер донес до Язона тяжелый звериный запах.