Конкурс песочных фигур - [2]

Карина невольно включилась в эту гонку. Она вела английский в Иринкиной школе, занималась с двоечниками, брала переводы с английского и немецкого, в основном технические – о «зарубежных унитазах», вела экскурсии, окончив курсы экскурсоводов, – не отказывалась ни от чего, что подворачивалось под руку и что подбрасывал Илья. Когда по вечерам они обменивались новостями, кому что удалось накопать, в этом был азарт настоящего соревнования. Там есть возможность попробовать себя в чем-то новом, там – завести полезное знакомство, а там – ну очень прилично платят. Карина даже одергивала себя, когда неприкрыто ликовала, обогнав на вираже балованного москвича, – ну что за детский сад, игра в песочнице.

Но ведь это и была скорее песочница или беговая дорожка, чем нормальный гражданский брак, мало чем отличающийся от законного. Карина трезво смотрела на их союз и постоянно твердила себе, что вот-вот ее Илью – который никогда не был и не будет по-настоящему ее – унесет к очередным сияющим вершинам, насовсем, и тогда она должна быть готова не разнюниться, не выйти из строя, не подвести своих работодателей, не дать заподозрить чуткой малышке, что у них что-то не так. Это не должно ее подкосить! Это должно произойти в рабочем порядке! Она всегда должна быть готова! Несмотря на то что сейчас все безоблачно!

Впрочем, облака набежали один раз – когда она отправила из дома Иринку.

«Игровая» теория подтверждалась тем, что Илья обожал ее семилетнюю дочку. Прибегая домой со своих десяти работ, он, если не притаскивал какой-нибудь срочный заказ и если Иринка сидела с игрушками, тут же к ней присоединялся. Не просто снисходя, как обычно взрослые, повозиться полчасика с ребенком, а самозабвенно перемещаясь в выдуманный мир и полностью отключившись от реального, – совсем как сама Иринка. Карина не только никогда не чувствовала, что ее ребенок лишний между ними, наоборот, в этот момент это она была лишней, о ней и не вспоминали, пока она не напоминала им об ужине. Она с иронией сознавала, что с Иринкой ему играть интереснее.

Разумеется, на такую идиллию нечего было жаловаться, об этом и во многих семьях с родными отцами могут только мечтать – вот только что почувствует девочка, когда бесподобный Илья отбудет? Ребенку не втолкуешь, как себе, что нельзя к нему привыкать! Что они не у себя дома – ни в этой стране, ни в этом городе, ни в этой квартире. Что, если завтра они окажутся на улице, заболеют, умрут с голода, по большому счету никому не будет до этого дела. А когда рассчитываешь только на себя, нужны спокойные нервы и ясная голова, и их надо сохранять любой ценой. А за солнечного Илью судьбе спасибо, конечно, как за праздник, но праздники не длятся вечно…

Скоро и Иринка поняла, что они на чужой территории.

Мама Ильи пришла неожиданно и открыла дверь своим ключом. Карина так и не разобралась до конца, кто из его семейства где живет и где прописан, – сам Илья жил в Карачарове, в девичьей квартирке мамы, а числился в большой, многокомнатной, где прошло его детство и где сейчас его сестра растила детишек, а мама ей помогала, а сестра, ее дети и муж, в свою очередь, тоже были прописаны где-то еще… Словом, мама никогда не приходила – и вдруг пришла.

Первое, что она увидела, – Илья и Иринка расписывают сказочными цветами и зверями стену по белым обоям. Это была идея Ильи, он хотел показать Иринке, как работать большими кистями, – но оба художника в первую минуту одинаково замерли, как нашкодившие детишки.

Потом мама увидела Карину за компьютером. Возможно, будь та с половником в одной руке и шваброй в другой – это сошло бы для знакомства благостней. А впрочем, она ничего неприятного не сказала. Только спросила:

– Так это вы из Таджикистана? – И еще: – Так у вас и ребенок есть?

Вопросы как вопросы. А Карина ответила:

– Здравствуйте.

Никто ее не обидел, не унизил. Илья сразу же начал шутить, обаял и успокоил маму, показал, что обои с росписями не приклеены, крепятся кнопками…

А через два дня услышал от Карины, что Иринка теперь учится в загородной школе с полным пансионом. Под Белогорском, где живет ее тетка. Там воздух чище, чем в Москве, и кормят хорошо, и учителя замечательные.

Илья сник. Бросил на диван игрушечное привидение, которое уже вытащил из упаковки и собирался сделать Иринке сюрприз. Сказал без привычной улыбки:

– Ты слишком рано наносишь упреждающий удар. Не убедившись, что в этом есть надобность.

Карина предпочла оставить его слова без комментариев.

А Илья добавил:

– Знаешь, ты с виду такая женственная, я еще думал – как мне повезло, такие настоящие женщины только в провинции и остались. А на самом деле рядом с тобой любой мужчина будет чувствовать себя тряпочным. – И показательно помахал бархатным привидением.

Карина не стала его разубеждать и доказывать, что сама больше всего боится оказаться тряпочной.

А Илья развел руками и завершил:

– Ну, может, меня и правда рано к детям подпускать. Может, я на них плохо влияю. Сам еще не сформировался, несерьезный такой. Ни дисциплине не могу научить, ни ответственности. Куда это годится.

Тут уже Карина поняла, что у нее сейчас разорвется сердце, если она немедленно не пойдет готовить ужин, а потом не сядет за компьютер, а потом, несмотря ни на что, не заснет и не проспит минимум семь часов – иначе завтра разболится голова и рабочий день будет сорван. Завтра – слишком серьезная вещь, чтобы ей рисковать. Что бы ни произошло сегодня, завтра она должна проснуться как ни в чем не бывало и приступить к своим обязанностям.В общем-то, не изменилось ничего. Иринка приезжала на выходные, и они с Ильей все так же взахлеб играли, и карусель с вечной погоней за новыми возможностями продолжала крутиться. И когда Илья, проглотив «Стоппарда» и отсмеявшись, сообщил о своем отъезде, это вышло так буднично. В рабочем порядке. Как хорошо, что она готовилась заранее.