Конкуренты - [13]

– Да-а, – задумчиво протянул дядя Вася. – Тут нужна доработка.

– А давай так, – сказал вдруг Бобров. – На этот корпус ставим газогенераторный двигатель, а на следующий, который закладываем завтра, паровик. Пока строится корабль паровик надо доработать и изготовить. А? Как мысль?

– А что? – ответил дядя Вася. – Мысль довольно свежая. Но тут есть одна проблема. Я не могу одновременно работать над машиной и на огороде.

Теперь задумался Бобров.

– Блин! – сказал он. – И то, и другое для нас сейчас крайне актуально. Вот скажи мне, Игнатьич, что тебе ближе?

– Ну не знаю, – признался дядя Вася. – Мне и то, и другое одинаково близко. Вот если бы зимой...

– Ладно, – сказал Бобров. – Чувствую, тебе сходу вопрос не решить. А посему подумай до завтра. Но завтра – однозначно. А я попрошу Юрку подыскать нужного специалиста. Годится?

Дядя Вася мрачно кивнул, предвидя бессонную ночь.

Назавтра, отобедав и размякнув, но, тем не менее, не утеряв способности принимать эпохальные решения, Бобров спросил не успевшего удрать к себе на огород дядю Васю.

– Ну что, Игнатьич, надумал?

– Надумал, – мрачно ответил дядя Вася. – Записывай меня на обе позиции.

– А потянешь? – с сомнением спросил Бобров.

– Я еще достаточно крепок, – с вызовом сказал дядя Вася и поспешил на пристань, где его дожидалась лодка.

Достройка первого боевого корабля неожиданно затянулась и виной всему был главный двигатель, из-за отсутствия которого держали раскрытой часть палубы. Смелков, занятый переделкой автомобильного мотора, продолжал кормить завтраками, время шло, Бобров ругался и все переживали. На корабле сделали все, что не зависело от мотора. Даже мачты, набранные из лучшей сосны и стянутые железными бугелями, вставлены в свои степсы. Стоячий и бегучий такелаж обтянут и готов к действию. Да что там, даже валопровод с винтом стоял на месте в ожидании.

Наконец, Смелков доставил за три рейса мотор с газогенератором и стал оправдываться. Оправдывался он умело, и теперь его стали жалеть. Бобров не обратил на его оправдания никакого внимания. Он как коршун набросился на привезенный агрегат и, не давая своим работникам ни минуты отдыха, спустил его в машинное отделение. Отцентровав его поуже выставленному валопроводу, двигатель закрепили на фундаменте, и подвели к нему трубу от установленного в соседнем помещении газогенератора. Вован, который уже назначил себя командиром, не дожидаясь пока это сделает Бобров, крутился тут же. Все эти железяки были для него, как для судоводителя, темным лесом и крутился он больше для порядка. А назначенный стармехом кореш Прошки, бывший старше того на год и успевший постигнуть азы механики, будучи к ней склонным, перемазанный по уши лазил в недрах с набором гаечных ключей и выражал бурную радость.

Наконец Бобров и Игнатьич, которым и так было тесно, выгнали Вована наверх.

– Ну и как тебе? – поинтересовался Бобров у дяди Васи.

Мнением молодого и необстрелянного он не интересовался.

– Посмотрим, – осторожно ответил дядя Вася.

Наконец, Бобров скомандовал закладку топлива в газогенератор и лично зажег запальник. На этом его главенствующая роль и закончилась. Далее стали действовать матерые эксплуатационники в лице дяди Васи и исполненного сознания собственной важности Генки (так переложили на язык родных осин его греческое имя). Бобров только наблюдал, как заработало дутье, как пошел газ, очищаясь и охлаждаясь и наконец, был запущен двигатель. Тут он не выдержал и выскочил на палубу, чтобы лично убедиться в наличии буруна за кормой и натянувшихся швартовов.

Корабль в рейс провожали опять всем поместьем без какого-либо привлечения посторонних. Вован лично повел его, гордо стоя на мостике. Команда, во избежание утечки информации, была целиком своя, из бывших рабов, которые за такое доверие жизнь были готовы отдать, а не то, чтобы просто промолчать. Для маскировки в виду города корабль шел под парусами. Стоявшие на носу и корме мощные стрелялки, изготовленные с применением автомобильных пружин, были закрыты от посторонних глаз брезентом. А чтобы не гонять корабль просто так, на него загрузили обычный товар для Гераклеи. Далее Вован должен был действовать по своему усмотрению. Но, по умолчанию предполагалось, что любого встреченного пирата он нагонит и накажет.

Когда корабль ушел и берег опустел, Бобров почувствовал себя несколько некомфортно, ощутил какую-то душевную пустоту что ли. Пустота настойчиво требовала заполнения. Оглядевшись, он увидел стоящую невдалеке Златку. Она, опустив голову, рисовала что-то на земле кончиком сандалии.

– Надо же. Ждет, – умилился Бобров.

Пустота стала медленно заполняться.

-Злата! – позвал Бобров. – Чего ты тут одна?

Девушка радостно встрепенулась.

– Я тебя жду. Пойдем домой.

Бобров вздохнул.

– Пойдем, милая.

И, обняв прижавшуюся к нему девушку, он отправился в усадьбу, предвкушая обильный стол и мягкую постель с чудесной Златой. В голове потихоньку стали возникать новые идеи относительно строительства следующего, уже стоящего на стапеле корабля. Бобров даже пожалел, что они не возникли у него раньше, еще до закладки. Вобщем, до стола он добрался уже настроенный достаточно воинственно и первый, кому от него досталось, был Серега не вовремя влезший со своей идеей экспансии.