Конкистадор - [33]

еще две дюжины.

– Центры…

– Я скажу тебе, что тут есть… прошу извинить. Перебила.

– Дальше, дальше, Марго!

– Арсенал ОМП в Сент-Алистере, семьдесят километров отсюда.

– Это все?

– Это оптимально.

– Потом мы будем их шантажировать, мол, снести к чертям собачьим треть планеты – для нас как сопли подтереть… Так?

– Так. Хоть всю планету. И не один десяток раз.

– А есть нечто менее оптимальное, но тоже… подходящее. Пойми меня правильно, Марго, я вижу немало возможностей наломать дров с этим арсеналом…

– Остальное на порядок хуже.

– Например?

– Ну, например, стационарные армейские центры связи. Оттуда мы могли бы опять установить связь с орбитой…

– И долбать, долбать, долбать…

– Но только там нас ждут с утроенным вниманием.

– Хуже того, Марго, там вряд ли найдется аппаратура для огневой корректировки. Им здесь это ни к чему.

– Тогда… – и она перечислила еще несколько вариантов.

Сомов понимал ее с полуслова, они работали толково и быстро. Объектом за номером семь оказался космодром «Гермес» в пригороде Миррор-сити, не более двадцати километров от места их сегодняшней ночевки. Штурмовица сказала: «Ну, может быть еще космодром…» – с оттенком сомнения. Мол, космодром-то нам зачем? И Сомов посмотрел на нее непонимающе. Какую блоху давленую искала милая барышня в сотне мест, когда под самым, можно сказать, носом, такое сокровище? Разумеется Виктор не стал все это воспроизводить вслух. Для начала он осторожно осведомился:

– И что… там? На «Гермесе»?

– Вторая флотилия противокосмической обороны. Скопище старых дешевых тихоходов.

– Мы космодром обстреливали? Все равно, с орбиты или с поверхности? А?

– Нет. Смысл? Они даже побоялись подняться в воздух.

– И вот эти лохани стоят на приколе, а ты молчишь? Что там у них? Что там есть вообще? Стоят они? Марго, какие данные?

И штурмовица заразилась его куражом. Не зря ведь шельмец залепетал так бойко, знать придумал какое-то лукавство.

– Виктор… а что такое? То есть, стоят. Точно стоят. Даже крейсер ПКО есть, старый, как печень моей бабушки… А… что такое… господин каперанг?

– В задницу каперанга, Марго! Арткомплексы везде устроены одинаково. Если мы поднимем хоть одну стоящую лохань с поверхности, она выдаст нам полный набор координат для арткорректировки. Душа моя, ПэКаОшные суда могут вести бой в атмосфере… это наши линейные дылды никогда не взлетают и не садятся… это только для них планетоиды с атмосферой закрыты… Работают исключительно в открытом космосе… И связь космическая там уж точно имеется. Ты хоть понимаешь, корова штурмовая, какой там клад заякорен? Должна понимать!

Майор Маргарита Бондарь посмотрела на него во-от такими глазами, без единого слова проглотила «штурмовую корову», помолчала с полминуты, переваривая услышанное.

– Что тебе понадобится, Виктор. Говори.

– К утру отбери всех, кто смыслит во флотской навигации, корабельной ходовой части и комендорском деле. И пусть их берегут как зеницу ока во время захвата. Если мы приберем к рукам космодром, если мы поднимем эту рухлядь, тут будет ад. Обещаю.

Она задумалась. Попросила его подождать и начала переговариваться с другими комбатами. Как мол, идея. Спорила с кем-то, шипела… Потом повернулась к нему и четко сказала:

– Осуществимо. Ты отдаешь нам такой приказ?

– Я отдаю вам такой приказ. Действуйте.

Марго перекрестилась. Губы ее зашевелились, беззвучная молитва полетела к Богу. Только сейчас, глядя на молящуюся женщину без малого в центнер весом и в тяжелом штурмовом вооружении, Сомов понял до конца, не головой, а потрохами понял, сколь серьезно их положение.

Закончив, она повернулась к нему и протянула флягу. Там была не просто водка, там был чудовищный коктейль «труп звезды», секрет приготовления которого терранские штурмовики не выдавали никому. Когда Сомов закрыл рот и перестал трясти головой, Марго заговорила. Тихо. Трагично. Проникновенно.

– Виктор… Я хочу сказать тебе очень важную вещь. Постарайся отнестись к ней серьезно. Я считаю себя виновной в настоящем положении дел. Полагаю, следовало проявить побольше предусмотрительности. Мне нестерпимо стыдно, что мои люди в двух шагах от разгрома. Ты веришь, я бы все отдала, я бы жизнь отдала, чтоб только вернуть то время, когда мы начинали операцию… и начать ее иначе. Ты веришь?

– Верю, Марго. – Сомов действительно верил ей: Марго была из породы каких-то древних подвижников, постников и бессребренников. Последние двое суток она половину своего рациона отдавала раненым. С нее сталось бы и голову отстегнуть, если б можно было такой ценой вытащить ее солдат из пекла.

– Так вот… я буду тебе по гроб жизни благодарна, ты только сделай все как надо на космодроме. Ты понимаешь?

– Да понимаю я, Марго, понимаю! Только не надо драму делать из тактической операции! Драму – к чертям собачьим! – Сомов почувствовал нарастающее раздражение. Он устал, как ломовая лошадь, все болит, в башке сонная одурь, а в целом самочувствие не лучше, чем у дерьма в жопе у покойника на четвертый день после похорон. И тут такая умная тютя заговорила о высоком! Самое, блин, время. Виктор заставил себя смягчиться. – Короче, нам надо сделать простое дело, оно хоть и рисковое, но простое, Марго, давай не будем болтать лишнего, давай, Марго!