Конкистадор в стране снов - [9]

Но, по совести говоря, это мало что изменило. Рассматривая барельефы, я спустился еще на два яруса и вдруг обнаружил, что иду по каким-то коридорам, разительно отличавшимся от верхних террас. Они явно имели своды - по-видимому, я оказался в подземельях, о которых упоминал Вальверде, - а на полу иногда встречались ступени. Конечно, никаких золотых плит или садов тут и близко не было, зато барельефы на стенах сохранились лучше, чем наверху, и именно здесь я окончательно понял смысл изображенных на них ритуалов. То был Путь Богов - так звучало истинное древнее имя этого места. Не Земля Снов, не Дом Грез, а Путь, на котором человек превращался в высшее существо. Ибо таково было назначение исполинской воронки, уходившей глубоко в лоно земли и пронзавшей насквозь области инферно, о которых писал Монтесинос.

Еще я понял, что вступивший на Путь должен двигаться по нему до конца, хотя и не каждому удавалось пройти весь этот ряд трансформаций успешно. Многие, как следовало из рисунков на стенах, просто погибали - их головы трескались, как переспелые персики, и из них, извиваясь, выползали змеи с человеческими лицами. Некоторые становились звероголовыми - это, как я понял, были слуги Пути, выполняющие церемонии, необходимые для обращения посвященных. Но мне отчего-то с самого начала было ясно, что это не моя участь. Рассматривая барельефы, я почувствовал рядом чье-то присутствие. Не враждебное, нет. Нечто, обитавшее в самой глубине амфитеатра, прикоснулось к моему сознанию и вошло в него. То самое нечто, которое несчастный Вальверде принял за короля золотой страны.

Оно говорило из темноты, и место, где оно обитало, было затянуто самым плотным туманом - похоже, он рождался и выползал именно оттуда. Оно шептало мне, что я прошел тропами, открытыми лишь для посвященных, и потому достоин превращения. Еще несколько ярусов, и трансформация свершится, и распахнутся двери, ведущие в прошлое и будущее, и законы мира станут послушной глиной, из которой можно будет лепить все, что угодно. Но - странное дело! - чем больше Оно обещало, тем более удивительным казалось мне, что я его не вижу. Наверное, я был уже основательно отравлен, потому что не чувствовал ни страха, ни очевидной фантасмагоричности происходящего. Но вот удивление свое я помню четко. "Я - это ты, - сказало Оно, - я принимаю от тебя твой дар и дарю тебе все, что у меня есть". "Какой дар?" - спросил я. "Ты и есть твой дар, - ответило Оно, - ты несешь мне свое тело и свою душу, а я приму их в себя, и ты станешь равен богам".

И тут я остановился. К этому моменту я уже кое-что понял по барельефам. А потом... ну, словом, в этом месте можно было усилием мысли увидеть что угодно, вплоть до сегодняшнего нашего разговора. Помните, как я подумал о том, что противогаз мне мешает?.. Так вот, сосредоточившись, я заглянул за завесу тумана и увидел его. Или, может быть, себя в конце Пути Богов. Увидел - и закричал.

Мне представилось некое гигантское создание на членистых паучьих ногах, с длинными сухими крыльями и большой головой с круглыми мерцающими глазами. Существо это имело множество отвратительных, мерзких черт, на которых я не хотел бы останавливаться. Оно сидело на краю какого-то исполинского черного туннеля, и ясно было, что туннель этот - вход в совершенно другой мир или миры, в которых эта тварь обитает. Из костяной пасти медленно вытекал сизый туман.

Почему оно явилось мне в этом облике - не знаю. Не знаю, было ли то его истинное лицо или я стал такой же жертвой иллюзии, как бедняга Вальверде, говоривший с королем золотой страны. Но даже на меня, отравленного магией этого места, вид чудовищного насекомоподобного божества подействовал, как запах нашатыря. Я закричал и отшатнулся, поскользнувшись на склизком камне.

Потеряв равновесие, я ударился головой о выступ скалы и случайно нажал кнопку фонаря. Удивительно, но я так и не включил его раньше. Сначала он просто не требовался - на верхних ярусах мне хватало солнечных лучей, а позже я будто забыл о нем. Мощный столб света прорезал туман, и тут я понял, что нахожусь в кромешной тьме и, похоже, очень глубоко под землей.

Темнота вокруг была плотной и осязаемой, она давила на меня, как давят на шахтера пласты угля. Как я мог что-то разглядывать в такой темноте - не знаю. Луч фонаря натыкался на черные, осклизлые камни, и в ярком электрическом свете не было заметно никаких барельефов. Кое-что другое было там, в норах под стенами, но об этом я не хочу рассказывать. Возможно даже, что мне это померещилось, ведь я смотрел туда лишь считанные секунды. Всего несколько мгновений, за которые я успел развернуться и сделать несколько шагов назад, к спасению.

Далеко уйти мне не удалось. Я просто моргнул - и увидел, что стою в огромном сводчатом зале, потолок которого, терявшийся в сумрачной вышине, опирается на тонкие, будто сотканные из блестящих сочленений, колонны. В дальнем конце зала возвышался огромный, в три человеческих роста, трон из черного металла, а на нем, распластав по исполинским подлокотникам паучьи конечности, сидело то самое существо. Непонятная, гипнотическая власть была в его мертвенном взоре, и, повинуясь безмолвному зову, медленно переставляя ноги, я двинулся по направлению к трону.