Конфуций. Суждения и Беседы - [76]
12. Философ сказал: «Строгого по наружности и слабого в душе можно сравнить с человеком из простого класса; не походит ли он на вора, который проделывает отверстие в стене или перелезает через нее?»
13. Философ сказал: «Деревенский смиренник – враг добродетели!».
Толкователи говорят, что эти смиренники своим лицемерием действуют гораздо более растлевающим образом на окружающую среду, чем настоящие открытые беззаконники и негодяи.
14. Философ сказал: «Уличные слухи и россказни – это поругание добродетели!»
Другой перевод: Слышать на дороге и пересказывать – это значит бросать добродетель.
Так как в уличные слухи и россказни мы не вдумываемся и не усвояем их, то значит, мы ничего не приобретаем для своего нравственного и умственного усовершенствования.
15. Философ сказал: «С низким человеком можно ли служить государю? Когда он не достиг желаемого, то заботится о достижении его, а когда достигает, боится, как бы не потерять; а при боязни потерять – он готов на всё».
16. Философ сказал: «В древности люди имели три недостатка, которых ныне, пожалуй, и нет. Древние сумасброды были своевольны в мелочах, а нынешние отличаются полною разнузданностью; прежде строгие люди отличались суровостью, а ныне отличаются злобою и гневом; прежние простаки отличались прямотою, а нынешние – ложью».
17. Философ сказал: «Хитрые речи и притворная наружность редко соединяются с гуманностью».
18. Философ сказал: «Я не люблю фиолетовый цвет, потому что он затмевает красный; не люблю сладострастный чжэньский напев, потому что он нарушает истинную музыку; не люблю говорунов, ибо они губят государство».
Этим изречением Конфуций хочет сказать, что в мире все непрямое чаще торжествует над всем прямым и потому заслуживает ненависти.
19. Философ сказал: «Я хочу перестать говорить». На это Цзы-гун сказал: «Если Вы не будете говорить, то что же будут передавать Ваши ученики?» Философ отвечал: «Говорит ли что-нибудь Небо? А между тем, времена года сменяются и твари рождаются. Говорит ли что-нибудь Небо?»
20. Жу-бэй хотел представиться Конфуцию. Конфуций отказался под предлогом болезни; но лишь только посланный вышел из дверей, как он взял арфу и стал петь, чтобы уходивший слышал игру и пение.
Жу-бэй – луский уроженец, изучавший похоронные церемонии у Конфуция. Полагают, что он чем-нибудь оскорбил Конфуция, который поэтому не хотел принять его, чтобы проучить его за это.
21. Цзай-во сказал: «Трехгодичный траур слишком продолжителен. Благородный муж, если в течение трех лет не будет упражняться в церемониях, то они непременно придут в расстройство. Если в течение трех лет не будет заниматься музыкой, то она непременно падет. Можно бы ограничиться годичным трауром, так как в течение года старый хлеб кончается и новый поступает, и огонь, получаемый от трения, меняется». Философ сказал: «Был ли бы ты спокоен, кушая рис и одеваясь в парчу?» «Был бы спокоен», – последовал ответ. «Ну, если бы ты был спокоен, – продолжал Конфуций, – то и делай так. А вот для благородного мужа во время траура пища не сладка, музыка не доставляет ему удовольствия, и, живя в доме, он не спокоен. Поэтому он не делает этого (т. е. не ограничивается годичным трауром). Теперь, если ты спокоен, ну и делай так!» Когда Цзай-во вышел, Философ сказал: «В этом заключается негуманность Юя. Сын только через три года после рождения сходит с рук отца и матери. Трехгодичный траур есть всеобщий траур. А Юй разве не пользовался трехлетнею любовью своих родителей?!»
Относительно получения огня посредством трения дерева мы встречаем у китайцев следующие замечания: весной огонь добывается из тополя и ивы, летом – из жужуба и абрикосового дерева, в конце лета – из тутового дерева и шелковичного дуба, осенью – из дуба и акации и зимой – из Sophora japonica и красного дерева. Это годичный кругооборот добывания огня из дерева. Таким образом, год составляет небесный кругооборот, в течение которого и периоды времени и сама природа меняются, а потому и траур можно ограничить этим круговоротом.
По смерти родителей китайцы в течение года должны одеваться в грубое полотно, есть грубую пищу и отказываться от всякого комфорта и от всех удовольствий.
22. Философ сказал: «Есть досыта целый день и ничем не заниматься – разве это не тяжело? Разве нет шахмат и шашек? Играть в них все-таки лучше, чем ничего не делать».
И, или в просторечии игра в шашки, состоящая из 361 шашки, – изобретение которой приписывается Императору Яо. У китайцев есть также игра в шахматы, называемая Сян-ци, имеющая большое сходство с нашей игрой в шахматы. Некоторые полагают, что она занесена в Китай из Индии.
23. Цзы-лу спросил: «Предпочитает ли высокопоставленный человек мужество?» Философ отвечал: «Он ставит долг выше всего, потому что человек, занимающий высокое положение, обладая мужеством, но не имея сознания долга, делается мятежником, а человек, занимающий низкое положение, обладая мужеством, но не имея сознания долга, делается разбойником».
24. Цзы-гун спросил: «У благородного мужа есть также и ненависть?» «Есть ненависть, – сказал Философ, – он ненавидит людей, говорящих дурно о других, ненавидит тех, которые, занимая низкое положение, злословят о высших; ненавидит храбрых, но бесцеремонных, смелых, но неразумных. А у тебя, Цы, также есть ненависть?» – спросил Конфуций. «Да, я ненавижу признающих шпионство – за ум, непокорность – за храбрость и кляузничество – за прямоту», – ответил Цзы-гун.
«Воля человека следует прежде его формы», — говорили мастера синъицюань, одного из наиболее сложных стилей ушу.Книга известного знатока китайской истории и культуры, автора многих публикаций о восточных традицию, одного из лучших мастеров ушу за пределами Китая, адресована тем, кто решил постичь ушу как особый творческий путь и духовный опыт.
Книга «Рассуждения в изречениях» была составлена учениками Конфуция уже после смерти Учителя. Она включает высказывания Учителя, его комментарии по поводу тех или иных людей и событий и описания его поступков, дополненные небольшими рассказами о привычках и укладе жизни Учителя. В целом же «Рассуждения в изречениях» составляют основу конфуцианского учения и охватывают все аспекты нравственного совершенствования, а также искусство понимать и взаимодействовать с людьми и направлять их к высоким достижениям, как в малых делах, так и в великом и общественно значимом.
В книге в популярной форме рассказывается о китайских боевых искусствах ушу как о пути физического и духовно-нравственного совершенства, об истории, традиции, философии и технике ушу, а также приводится один из древних комплексов, развивающих физические и психические возможности человека. Книга рассчитана как на специалистов в области истории, психологии, медицины, так и на тех, кто интересуется традициями Китая.
Приобретение способности защитить себя и своих близких всегда было и будет первейшим стремлением человека (особенно мужчины). Поэтому боевые искусства являются наиболее биологически и социально значимыми видами физической деятельности.Занимаясь ими, можно быстро и достаточно легко получить квалификационную степень в виде пояса какого-либо цвета или даже мастерский дан, но настоящую боевую подготовку можно получить только завершив ее каким-либо единоборством.Далеко не все люди могут сразу начать заниматься единоборствами по физическим кондициям или психологическим особенностям.
Конфуций жил две с половиной тысячи лет тому назад. Он не совершил гениальных открытий, но имя его стало подлинным символом народной мудрости, а слава о нем облетела весь мир и не меркнет до сих пор. В чем же секрет наследия Конфуция? Он был Учителем человечности в человеке. Начни исправлять мир с самого себя; прежде чем поучать других, позаботься о собственном совершенствовании, стань творцом культуры – вот главный завет философа. Он говорил, что самообладание, здравый смысл, скромность и усердие способны привести любого человека к вершинам мудрости, сделать его хозяином собственной судьбы.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В Тибетской книге мертвых описана типичная посмертная участь неподготовленного человека, каких среди нас – большинство. Ее цель – помочь нам, объяснить, каким именно образом наши поступки и психические состояния влияют на наше посмертье. Но ценность Тибетской книги мертвых заключается не только в подготовке к смерти. Нет никакой необходимости умирать, чтобы воспользоваться ее советами. Они настолько психологичны и применимы в нашей теперешней жизни, что ими можно и нужно руководствоваться прямо сейчас, не дожидаясь последнего часа.
На основе анализа уникальных средневековых источников известный российский востоковед Александр Игнатенко прослеживает влияние категории Зеркало на становление исламской спекулятивной мысли – философии, теологии, теоретического мистицизма, этики. Эта категория, начавшая формироваться в Коране и хадисах (исламском Предании) и находившаяся в постоянной динамике, стала системообразующей для ислама – определявшей не только то или иное решение конкретных философских и теологических проблем, но и общее направление и конечные результаты эволюции спекулятивной мысли в культуре, в которой действовало табу на изображение живых одухотворенных существ.
Книга посвящена жизни и творчеству М. В. Ломоносова (1711—1765), выдающегося русского ученого, естествоиспытателя, основоположника физической химии, философа, историка, поэта. Основное внимание автор уделяет философским взглядам ученого, его материалистической «корпускулярной философии».Для широкого круга читателей.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.