Конфетнораскрашенная апельсиннолепестковая обтекаемая малютка - [120]

Но только не в этот раз. Не говоря больше ни слова, Рой резко срывается с места и выдает спринт ярдов на сорок по своему ограниченному деревьями участку, минуя не на шутку ошарашенную таким развитием событий миссис Дженсен и всех ее корги, запрыгивает в машину и в темпе ее заводит.

Все дело в том, что Рой заприметил то, чего не увидел я: мужчину в одном из тех объемистых вязаных свитеров стоимостью в сорок два доллара, весьма характерных для представителей истсайдской богемы, который ведет двух своих детишек к «понтиаку». В настоящий момент Рой уже открывает для них дверцу. Поблизости расположен кинотеатр; машины так и курсируют по кварталу. Рой с ревом заводит свой козырь от доктора медицины, черный «форд» марки «галакси», и вскоре останавливается рядом с «понтиаком».

Мужчина в объемистом свитере озадаченно выглядывает из машины, но Рой машет ему рукой, призывая откатывать с автостоянки. Затем Рой дает «форду» медленный задний ход, начиная подъезжать на освободившееся место. Какой-то человек в «рэмблере» видит, что «понтиак» откатывает, и тоже дает задний ход. Тогда Рой снимает фуражку и движется прямо за ним, отчаянно бибикая. «Рамблер» освобождает дорогу. Рой снова дает задний ход, оказываясь как раз позади «понтиака». Какой-то «форд» из Нью-Джерси с четырьмя детишками на сиденьях катит впереди, тоже явно собираясь дать задний ход. Тогда Рой снова надевает фуражку, катит к «форду», опять отчаянно бибикая, а затем в очередной раз дает задний ход, пока «понтиак» выезжает с автостоянки. Наконец Рой резко катит назад, сохраняя свободное место. По сути — даже два свободных места.

Затем Рой опять возвращается к входной двери.

— Видели, как я его запарковал? — спрашивает он. — Теперь он занимает сразу два места. Именно это необходимо делать, когда у вас слишком много вакантных мест. Вам требуется их растягивать. Вам требуется перемещать эти машины туда-сюда, как будто вы на аккордеоне играете. Вы всегда можете засечь подобный расклад. На обычной улице все машины притиснуты друг к другу. А здесь они растянуты. Видите вот эти ключи? — Рой вытаскивает из кармана солидное кольцо с ключами. — Здесь имеется дубликат для каждого постоянного клиента. Без них вы просто не сможете всем этим делом управлять. Знаете, для парковки на другой стороне улицы мне около одиннадцати вечера приходится всю эту чертову уйму перемещать.

И он в очередной раз вздыхает.

— Но я вам еще кое-что расскажу. Вам требуется по-настоящему разбираться в людях. Когда парень несет своего ребенка к машине, будьте уверены, что он не собирается просто протянуть руку в салон и достать что-то из бардачка. Он уезжает. В этот самый момент вам следует стремглав бежать к своему козырю. И еще вы, наверное, заметили, что я заблокировал ту точку. Вы не можете выкатывать впереди кого-то, кто отъезжает, иначе один из этих проклятых «фольксвагенов»… черт, спросите любого портье, все они по-настоящему ненавидят эти «фольксвагены», — короче говоря, один из этих чертовых «фольксвагенов» непременно закатит туда, пока вы будете ушами хлопать.

Рой поправляет фуражку

— А вы заметили, как я там мухлевал с фуражкой? Это, если позволите, уже определенная тонкость. Если вы желаете отогнать пожилого чувака — в смысле, дедулю, — вы снимаете фуражку потому что пожилой чувак, он сразу засечет, что этот портье блефует, пытаясь согнать его с места, и он говорит себе: «Ну, этот клоун меня вокруг пальца не обведет. Я и не таких видывал, недаром мне уже девяносто семь лет стукнуло». Но что касается пацанов, то тут фуражку лучше надеть. Потому что пацан в машине, он, знаете ли, всегда чувствует себя малость виноватым, как будто он что-то такое натворил. Так что он видит фуражку и, даже хотя прекрасно понимает, что я не коп, он все равно как-то в себе неуверен, понимаете? Короче, он отваливает. Вы видели, как тот пацан отвалил? Вот что я имею в виду, когда говорю, что здесь приходится разбираться в людях.

Вскоре Рой заявил:

— Погодите минутку, я должен в гараж сходить.

Я тоже побрел в сторону гаража. Он находится всего в трех четвертях квартала. За место в нем жильцы многоквартирного дома платят семьдесят долларов в месяц, транзитники — два пятьдесят в день, и бизнес Роя должен стоить им порядка десяти тысяч в год. Им следовало бы в полный голос кричать о том, что их режут и убивают. Следуя за Роем дальше по кварталу, я слышу, как он орет у входа в гараж:

— Эй, Руди, у меня там три!

— Понятное дело, хозяин меня убьет, если только об этом проведает, — поясняет он мне чуть позже, — но эти парни в гараже… короче, мы вместе работаем. Предположим, у них тут битком набито, примерно как сегодня вечером, когда все прикатили кино смотреть. Тогда я говорю Руди: «У меня там три». Это значит, что я могу поставить три автомобиля там, где мои машины растянуты. В общем, такие дела. Какой-нибудь чувак подъезжает к гаражу. Не будь меня, Руди пришлось бы ему сказать: «У нас тут все забито». А так он берет машину этого чувака, а когда тот уходит, он передает ее мне. Я ее паркую, и мы делим полтора доллара. Все довольны и счастливы.