Конец здравого смысла (сборник) - [11]

— Завтра? Но как?

— Всякий уважающий свою профессию король всходил на трон обычно в союзе с армией, парламентом, социалистами, я же не настолько популярен, чтобы подкупить архиепископа Кентерберийского, но так как в Англии существует традиция действовать при помощи какого-нибудь учреждения, мне остается сесть на трон через цирк. Серьезней и безобидней. Спокойной ночи!

Глава восьмая

Люди, случайно проходившие около семи вечера по Виктория-стрит, были поставлены в тупик несколько необычным явлением.

Чернобородый джентльмен, одетый слишком элегантно, чтобы его можно было заподозрить в жажде оригинальности, поставив одну ногу на ступеньку автомобиля, рассказывал торжественным голосом:

— К перечисленным уродствам современной Англии надо прибавить, что парламентаризм считается единственной формой правления, что в аббатстве должны заседать свиноводы в париках, только, боже упаси, не рядом с демократами во фраках.

— Может быть пора? — робко заметил тот, к кому обращался джентльмен, — шофер ждет.

— Я еще не кончил, Марч. Леди и джентльмены, — обернулся Лавузен к стоявшим у автомобиля, — знаете ли вы, что такое здравый смысл? Ну так я вам скажу: это уверенность любого ротозея, что его любопытство к чужим разговорам останется безнаказанным. Нет возражений? Шофер, в Ледгетский цирк!

Марч надел шляпу и в молчаливом почтении открыл дверцу авто.

* * *

— Постойте, куда вы?

— Да пустите, нельзя стоять в дверях!

Оглушительные аплодисменты. Цирк полон. В тягучей жаркой пелене плавятся лица, с балконов свисают гирлянды рук.

— Выводят, выводят!

— Какие они розовые! Как наш епископ!

— Бетти, Джон, видите: поросята?

Оркестр проглотил шум разговоров ослепительным грохотом труб.

— Снимите ваш проклятый цилиндр!

Марч метался в толпе. Лавузен неожиданно исчез. Отыскать его, ввиду однородности черных костюмов, было невозможно. Зажатые в проходах галерей люди потоком хлынули в партер.

Марч даже не знал своих мест, билеты остались у Лавузена. Глыбы спин, как льдины, затерли англичанина.

— Леди и джентльмены, прошу занять места!

С арены доносилось яростное хрюканье, щелканье бича и равнодушные туры вальса.

Пробираясь в партер, Марч столкнулся с мужчиной во фраке: двое военных мужественно прокладывали ему дорогу.

Марч схватил за руку незнакомца.

— Лавузен, что с вами? Куда вас ведут?

Джентльмен отступил, хватаясь за грудь.

— Я вас не знаю, сэр, пропустите!

«Лицо… движения… костюм… не он?.. тогда кто же?..»

Марч поспешил скрыться в толпе. Одно мгновенье ему почудилась белая перчатка констебля на плече. Молодой человек в последней попытке метнулся взором по галерее — Лавузена не было. Тогда Марч поспешил к выходу. Пробежав коридоры, заклеенные плакатами, он вдруг остановился, сжав голову руками. События казались ему так бессмысленно увлекательными, что, забыв одеться, он выбежал на улицу.

Из ряда моторов, дрожащих брызгами фонарей, бросился в глаза один, поворачивающий колеса. Около дверцы в почтительных позах стояли директор и два шталмейстера.

Марч вскрикнул… Сидящий рядом с шофером ливрейный лакей махнул рукой. Мотор загудел, и все-таки англичанин успел уловить королевский герб на дверцах, а за стеклами на одну секунду мелькнуло лицо.

Нет, этого лица Марч не рассмотрел. Англичанин разразился диким хохотом, ударяя себя в грудь.

— Здравый смысл, капелька здравого смысла! — кричал Марч.

Белая перчатка полисмена во второй раз и уже прочно легла на его плечо, а суровый чревовещательный голос произнес сухо и непоправимо:

— Прошу следовать за мной, сэр!

— Здравый смысл! Слышите, констебль?

— Дежурный, автомобиль! — скомандовал полисмен.

* * *

Автомобиль мчал.

— Сперва в полицию, все-таки, — заметил сержант, наклоняясь к Марчу.

Тот пожал плечами.

— Как вам угодно, но я не понимаю, за что?

— Вы попались у экипажа его высочества. Но не стоит распалять вашего любопытства. Уже приехали, — констебль пропустил арестованного вперед, заботливо придерживая его за пиджак.

— Я не убегу, — вспыхнул Марч.

— Никто не сомневается. Я вам помогаю, шесть ступенек, сэр.

Узкий каменный коридор пахнул сыростью. Мрачно-спокойные синие «бобби» шагали из угла в угол. Запах плесени не могла убить дешевая сигара коронера, писавшего за грязным столов.

— В чем дело, констебль?

— Арестованный, честь имею доставить. Задержан мною у цирка, при попытке бросить бомбу в экипаж его высочества принца Уэльсского.

— Что такое, повторите! — привскочил побледневший коронер, — удвоить наряд!

— Это недоразумение! — заметил Марч.

Коронер несколько минут изучал лицо арестованного, потом тяжело опустился на стул.

— Хорошо! Пусть будет недоразумение. Обыскать!

Два синих автомата отделились от стены и привычными жестами проехались по карманам.

— Что-то круглое, сэр!

— Вынуть!

Марч сам опустил руку в карман и медленно вытащил маленькую взрывчатую капсулю.

— Однако, сэр, это и есть ваше «недоразумение»?

Марч с любопытством повертел в руках бомбу и, повинуясь молчаливому жесту начальника, положил ее на стол.

— Вы большевик? Отвечайте же, черт возьми!

— Я прямо не понимаю, как она могла попасть ко мне.

Полисмены перемигнулись, подтолкнув друг друга локтем. Коронер взял лист бумаги.