Конец второй республики - [2]

Но была почва для “ухода от России”. Незавершенность естественноисторического феодального развития до российской оккупации в начале XIX века и насильственное прерывание капиталистического развития в 1920-ом году, искусственное втягивание в “социализм” не могли не привести к причудливому напластованию глубинных и эклектичных, совершенно поверхностных представлений в менталитете, повадках, предрассудках, верованиях народа. При мощном потрясении “Карабахским конфликтом”, когда силовые магнитные линии событий начали воздействовать на эту аморфную и рыхлую массу, она достаточно быстро и покорно перестроилась под диктовку “императива истории”. В ней, в этом императиве, и проявилась вся эклектичность и полихронность общественного сознания и бытия азербайджанского народа. Всплыли на поверхность и актуализировались средневековые и первобытные представления, варварские стереотипы поведения, фантасмагорические утопии. На арену истории вступили массы. Что сказали они? Что они могли сказать? И они ли говорили?

* * *

Начало перестройки мне запомнился одним сюрреалистическим событием, которое, однако, вскоре обернулось кошмарной реальностью. Непосредственно после избрания М.С.Горбачева Генеральным секретарем ЦК КПСС мой студенческий товарищ сообщил мне, что «Горбачева Генсеком сделали армяне». Я выразил сомнение в правдивости этой, на первый взгляд, алогичной информации, однако товарищ сослался на друга своего детства, дядья которого были крупными цеховиками в Ставрополье. По словам друга, именно эти цеховики щедро финансировали подкуп тех людей, от кого зависело возвышение Горбачева. Информация, которая казалась вздором в 1995-ом году, в 1998-ом году начала объяснять многое из того, что творилось в Закавказье.

Старт антисоветским народным движениям в Азербайджане был дан в Нагорном Карабахе. Образцом для тщательно организованных массовых митингов, посредством которых в начале 3-го тысячелетия совершаются оранжевые и тюльпановые революции, стал не плохо организованный митинг в Алма-Ате после снятия Кунаева Д. Д. с поста Первого секретаря ЦК Компартии Казахстана, а митинг армянских сепаратистов в маленьком Степанакерте в феврале 1988 года. Подготовка к этому митингу шла и в самом Степанакерте, и в райкомах и исполкомах четырех армянских районов НКАО, и в Ереване, и в Москве. Говоря о том, что подготовка сепаратистского движения армян НКАО шла и в Москве, я опираюсь на рассказы своих армянских коллег по миротворческому процессу, в течение более чем десяти лет совместно с азербайджанскими миротворцами ищущих пути мирного урегулирования конфликта. Занимая жесткую и абсолютно неконструктивную позицию на публичной части этих обсуждений, в кулуарах они искренно признаются в том, что конфликт принес армянскому народу большую беду, что победа, которой кичатся недалекие люди, на самом деле пиррова, и что причиной всего этого общего несчастья народов Южного Кавказа, наряду с мифическим общественным сознанием, явилось вмешательство внешних сил. Они приводят много примеров того, как Горбачев и его окружение инициировали начало сепаратизма, который латентно существовал, но под угрозой государственных репрессий не осмеливался бросить вызов всему советскому строю. Рассказ доктора наук, профессора из Еревана (имя которого я не могу назвать, не имея на это его согласия): "В 1987 году я находился в МГУ на курсах повышения квалификации. Жили в общежитии аспирантов. Поздней осенью ко мне пришли несколько моих коллег-преподавателей из Еревана, также проходящих «ФПК» (факультет повышения квалификации), и сказали, что в Москве находится депутация армян из НКАО. У них, как правило, бывали "дары Карабаха": коньяк, фрукты, домашняя еда. Мы вместе отправились к своим землякам, которые нас приняли радушно. В застольной беседе выяснилось, что они приехали в ЦК КПСС с ходатайством о «миацуме», воссоединении Нагорного Карабаха с Арменией. Я им откровенно сказал, что это нереально, кроме того, Москва неоднократно жестко отказывала Армении в этом вопросе. Они рассмеялись и ответили, что на этот раз все будет иначе. Они пригласили нас прийти на следующий день вечером, чтобы узнать ответ секретаря ЦК КПСС.

На завтра вечером мы все опять пошли к карабахской депутации. У них был праздник: секретарь ЦК КПСС обещал им всяческую поддержку и призвал "крепко держаться".

Аксиомой является, что сепаратизм развивается только в тех странах, где слабнет центральная власть и начинается разрушение государства. Другим необходимым условием является поддержка извне. В НКАО в 1988 году наличествовали оба условия.

Первые беженцы-азербайджанцы из Армении в Баку перед зданием ЦК Компартии Азербайджана появились осенью 1987 года. Москва приказывала бездействовать, и республиканское партийное руководство послушно выполняло указание ЦК КПСС. Тем временем в НКАО сепаратисты завершали свои приготовления.

Рассказ бывшего жителя Степанакерта Алямшаха Рагимова, насильно изгнанного из своей квартиры в этом городе в сентябре 1988 года, переехавшего в Шушу, и изгнанного повторно в мае 1992-го года, ныне проживающего в землянке в Бардинском районе: