Конец света отменяется - [59]

– Бегала по этажам? – повторил Вадька. – Надо ехать быстрее!

Но мама снова схватила его за руку:

– Как ты мог вот так взять и уйти? Никого не предупредив, не… Господи, хорошо, хоть я заставила Катю сказать, где вы!

Кисонька взглянула на зажатый у Катьки в кулаке ее, Кисонькин, мобильник. Ну да, она же писала Большому Боссу, Катьке достаточно было прочитать сообщения.

– Не надо на меня так смотреть, – буркнула Катька. – Попробуй не скажи, когда у нее истерика! Вы нас с Евлампием Харлампиевичем вообще с собой не взяли!

– Как бы мы тебя с собой взяли, если… – Мурка покосилась на Надежду Петровну и оборвала фразу.

Соболев-старший аккуратно подхватил маму под руку и проникновенно сказал:

– Давайте вы сыну по дороге все выскажете. А то преступники сбегут, – и мягко, но настойчиво повел ее по дорожке. Следом потянулись сыщики «Белого гуся», Мотя, его мама, музыканты, манекенщицы – целой процессией они направлялись к воротам. Мимо текли толпы испуганных людей. Вокруг, как овчарки вокруг стада, бегали охранники аквапарка.

– Моему сыну – четырнадцать лет! Откуда ему знать, кто преступник? – невольно шагая за Соболевым, возмущалась Надежда Петровна.

– Ну, про бомбы же он знал, – резонно заключил тот.

Мама снова попыталась остановиться, но Соболев не позволил.

– Вы полезли в аквапарк, зная, что там… бомбы? – закричала мама, выворачивая шею, чтоб видеть сына. – А вы подумали, что с вами могло статься…

– Так ничего же не сталось, зато кучу людей спасли! Что нам было их – бросать? – заорал в ответ мальчик.

– Да! – еще громче крикнула мама. – Можете считать меня злодейкой, трусихой, кем угодно – мне плевать, сколько народу погибнет! Мне нужно, чтоб жил мой сын! И Володя, между прочим, уже приехал! Мало того что вы чуть не погибли, так еще и взрослого человека ждать заставляете, бессовестные!

Мурка истерически хихикнула: смерти их, что ли, Володя ждал?

– Приехал? – обрадовался Вадька. – Отлично, очень вовремя! – Он поглядел на осаждаемые полуодетой толпой турникеты и пошагал к замаскированной дыре в заборе.

– Неудивительно, что твой аквапарк взрывают, если у тебя весь забор в дырках, – язвительно сообщила мама-Соболева папе-Соболеву.

Сыщики решительно направились к знакомому мини-вэну.

– Извини, Володя! – первой запрыгивая в микроавтобус, сказала Мурка. – У нас опять погоня!

– За мной снова будет гнаться мотоциклист с пистолетом? – кажется, вовсе не возмущенно, а с интересом осведомился тот и повернул ключ в замке зажигания.

– Нет, на этот раз гнаться будем мы.

– Эти все тоже с нами? – поинтересовался Володя, видя, как, кроме ребят, Евлампия Харлампиевича и Вадькиной мамы, в салон мини-вэна лезут сперва Соболев-папа, потом Соболева-мама, волоча за собой Мотю… а у дверцы уже выстроились музыканты «Дикого соболя» и вся компания манекенщиц.

– В свою машину садитесь! – рявкнул Соболев-папа, решительно захлопывая дверцу. – Что вам тут, маршрутка в час пик?

– Вот так-то лучше, – обрадовался водитель, выжимая педаль. – Куда едем, командир? – осведомился он у Вадьки.

– Никакой он не командир! – краткая передышка позволила Надежде Петровне собраться с мыслями. – Мы сейчас же едем в пансионат, забираем вещи и возвращаемся домой! А уж дома я с тобой поговорю! – угрожающе пообещала она сыну.

– Видишь, Матвей, как деспотично некоторые матери относятся к своим детям, – наставительно объявила Соболева-мама. – Я тебя совсем по-другому воспитывала!

– Наверное, именно поэтому он минирует мой аквапарк, а чужие дети – спасают! – разозлился Соболев-папа.

– Он наивный, чистый мальчик, его обманули!

– Не столько чистый, сколько мокрый, – пробормотала Кисонька, старательно отодвигаясь от Моти.

Мини-вэн выбрался из толчеи машин, Вадька перескочил на сиденье рядом с водителем и, близоруко щурясь – очки утонули, – уставился в лобовое стекло.

– Так куда едем? – сворачивая на трассу, спросил Володя.

– Володя, вы ребенка спрашиваете? Я просила ехать в пансионат! – возмутилась Надежда Петровна и… недоуменно уставилась на окружающих ее людей.

Все смотрели на Вадьку: и ребята, и Соболев-папа, и шофер через зеркальце над ветровым стеклом, и даже Соболева-мама! Тот криво усмехнулся, через плечо покосился на маму – ох, и будут дома разборки! – и негромко скомандовал:

– В пансионат так в пансионат, раз мама велит… – и отрывистым, как щелчок хлыста, командирским тоном добавил: – Только очень быстро, а то упустим!

Надежда Петровна опять хотела возмутиться, но Володя вдавил педаль газа, и женщину швырнуло на сиденье. По полупустым, разморенным жарой улицам можно было мчаться, как по гоночной трассе – лишь редкие прохожие вжимались в стены домов, когда мимо проносился взбесившийся автомобиль. Впереди стремительно вырастал серый бетонный прямоугольник пансионата.

– Я догадалась! – вдруг завопила Катька, взмывая над сиденьем в такт тряске. – Это ваши конкуренты, больше некому! – тыча пальцем в Соболева-старшего, верещала она. – Они Мотьке бомбу презентовали! Точно они! Глядите – удирают!

Ворота пансионата распахнулись, будто по ним с силой ударили изнутри, и на улицу вырвался… знакомый черный «Мерседес». Водитель почуял, что несущийся на полной скорости мини-вэн мчится именно за ним. «Мерседес» круто повело в сторону, занесло на бордюр… Машина с трудом выровнялась и рванула по улице.