Конец Рублевки - [29]

– Слушай, но у меня же договоренность о выпуске «Арктики»! Я пойду к этому новому руководителю, (как там его зовут?) и популярно объясню, что да как.

– Потап Архипович его величать, – скривилась Алина. – Я с ним еще толком не познакомилась, но, похоже, имя полностью отражает внутренне содержание. Он уже заморозил несколько ультра модных проектов, и боюсь, на этом не остановится.

– Я все-таки наведаюсь к нему. Как-никак, мы лейбл не помойный, с нами престижно сотрудничать.

– И да поможет тебе Бог, – подруга достала из пачки тонкую сигарету и чиркнула зажигалкой. Летова вытаращила глаза:

– Это что такое, позвольте мне узнать? Ты же бросила давно!

– Пертурбации, Марисабель. Я в стрессе, – затянулась и выпустила вниз струю сизого дыма.

– А ну-ка дай сюда! – Марина выхватила сигарету и бросила в мусорный бак. Потрясла кулаком перед Алькиным лицом. – В следующий раз потушу ее о твой лоб!

– Ой, суров ты, батюшка. Ладно-ладно, твоя правда. Больше не сорвусь, обещаю, – подруга изобразила раскаяние. – Удачи тебе на переговорах.

Переговоры завершились полным провалом. Продюсеру известной звукозаписывающей компании дали понять, что о дистрибьюции альбома никому не ведомой группы не может быть и речи.

Летова скрестила руки на груди. Она обязана что-то придумать! Ребят обнадежила, они поверили, а получается напрасно? Она не беспомощный младенец, и имеет кое-какие связи в отечественном шоу-бизнесе. Неужели ей не справиться с такой простой задачей – отштамповать и продать диски?

Солнечные лучи, проникавшие сквозь жалюзи, ложились на стол полосатым узором светотени. Девушка провела пальцем по светлой линии, затем по темной. Еще недавно жизнь кипела радостными событиями и не давала поводов для грусти, а теперь подбросила неприятностей: агрессивного продюсера, уволенного с должности Гранина. Наверняка, это только начало. Обычно невезение быстро не проходит, предпочитая достигать нешуточных масштабов. По работе наметилось несколько неожиданных проблем. Справиться с ними несложно. Главное, не зацикливаться и не слушать внутренний напев про черную полосу.

Немало людей получают мазохистское удовольствие, переживая навалившиеся на них неудачи. Сидят без дела, погруженные в пессимистичные думы, и питаются робкой надеждой: если период невзгод затянулся, значит, близится счастье. Марина не была склонна жалеть себя и твердо знала: белая полоса никогда не начинается сама по себе. Ее надо спровоцировать. «Хорошо» не возникает из «плохо». «Хорошо» возникает из «хорошо». Поэтому единственно верный способ инициировать благоприятные события, – мыслить позитивно. Когда на атакующие напасти ты отвечаешь командой «Игонорировать», они отваливаются, как ошпаренные керосином вши.

– Чего я пригрузилась! – топнула каблуком, оттолкнулась и прокрутилась в кресле. – К вечеру я обязательно что-нибудь придумаю!

Адамов, как всегда, был одет с иголочки: строгие серые брюки, черная рубашка и стального цвета галстук. В дополнение к стильному образу – туфли ручной работы и дорогие часы. Марина залюбовалась: эффектный мерзавец. Подставила щеку для поцелуя:

– Привет!

– Привет, дорогая, – мужчина обнял девушку. – Скучал.

– Не ври.

– Правда – величайшая драгоценность, ее нужно экономить.

– То-то и оно, – втянула носом воздухом, учуяв новый парфюм. – Что за духи? Вкусный аромат!

– Это запах мужчины, детка, – усмехнулся Тимур.

– Странно, запах есть, а мужчины нет, – парировала она.

– Твой острый язык или погубит тебя, или вознесет на карьерные вершины.

– Если и погубит, то вовсе не меня, – Летова улыбнулась. – А на счет профессионального роста: меня заоблачные вершины не манят. Знаешь же – чем выше лезет обезьянка, тем лучше виден ее зад.

Адамов разразился смехом.

– Давно собираюсь купить толстую тетрадку, чтобы записывать твои мудрые высказывания.

– Это старинная восточная пословица, невежда, – снисходительно погладила кавалера по голове, прекрасно осознавая, что он прикидывается. Образованности Адамова позавидовали бы иные профессоры. Именно его ум привлекал девушку прежде всего. Кроме того, их взгляды на жизнь были очень похожи, различаясь лишь в частностях. В то же время, Марина чувствовала, что не дотягивает до уровня его прагматизма, о чем искренне сожалела. Его здоровому цинизму стоило поучиться. Она и училась, отгоняя мысли, что порой тот самый цинизм переходил разумные границы.

– И куда мы держим путь? – спросила, усевшись на переднее сиденье автомобиля Тимура.

– В программе вечера два светских мероприятия, – его руки с безупречным маникюром небрежно лежали на руле. – Одно – обязательное. Открытие модного ресторана. Другое – добровольное. Ретро-vip-вечерина в клубе.

– Лучше бы добровольными были и первое и второе. Мы бы забили на них и поехали ко мне домой, посмотрели бы телевизор.

– Телевизор? Ты меня пугаешь.

– Представь себе! Я утомилась от гламурных посиделок… На неделе зовут аж на три презентации. Все-таки артисты уважаемые, издаются под нашим лейблом, неудобно отказать.

– Так радуйся. Жизнь кипит.

– Скоро у меня от такого кипятка кожа слезет, – пошутила девушка. – Я бы с превеликим кайфом несколько дней тупо провалялась на диване, выспалась.