Конец пути - [50]

Марк вновь задумался о завтрашнем поручении. Топать к руинам старого храма пешком он не собирался. И знал, кто сможет ему помочь в этом вопросе.

В окнах дома на улице Ветров горел свет. Не слишком яркий, который могли дать две-три свечи. Впрочем, еще слишком светло, чтобы пользоваться чем-то кроме свечей. Марк прошел по двору, взошел на низкое — в три ступеньки — крыльцо, и постучал кулаком в дверь. Хозяин появился на пороге почти сразу. Увидев друга, Грэм улыбнулся и отступил на шаг, приглашая гостя войти внутрь. Марк вошел в гостиную и плюхнулся в кресло, не переставая вертеть головой.

Дом, в котором жил северянин, был достаточно маленьким и уютным. Большая часть гостиной была укрыта мягким темно-вишневым ковром. У одной стены — кресла и столик между ними, у другой — два шкафа со стеклянными дверцами, полностью заставленные книгами. У противоположной двери стены находился камин, в котором не разжигали огонь, наверное, с прошлой зимы. На каминной полке стояли лишь маленькие бронзовые часы, едва слышно, с каждой секундой, отмеряющие пролетевшее время.

В гостиной были еще две двери: одна наверняка вела в спальню, другая — на кухню.

— Все-таки нашел время меня проведать? — улыбаясь, спросил наемник.

— И да, и нет. Я по делу.

— Что у тебя за дело? — Северянин, когда надо, тут же становился до нетерпимости серьезным. — Что-то значительное?

— У меня появился заказ. И мне к завтрашнему утру нужна лошадь.

— Первое задание от барона? — ухмыльнулся Грэм. — Интересно знать, что он для тебя придумал.

Марк оставил слова северянина без ответа.

— Ладно, не хочешь, не говори. Далеко собираешься ехать?

— Нет.

Грэм усмехнулся еще раз:

— Что-то ты сегодня немногословен. Из тебя, бывало, такие словесные потоки лились — не остановить.

Марк вернул ему усмешку, почесал колено.

— Так как насчет лошади?

— Лошадь, говоришь. Это не проблема. Но у меня есть одно условие — я поеду вместе с тобой.

— Это еще зачем? — удивился Марк, и его брови тут же полезли вверх.

— Есть целых три причины. Во-первых, я намереваюсь за тобой присмотреть. Во-вторых, если с тобой что-нибудь случится, мне нужно будет вернуть лошадь. И в-третьих, должен же я посмотреть, что за заказ тебе всучил барон.

— Я прекрасно могу обойтись и без твоей опеки, — проворчал островитянин. — Я все-таки уже не твой ученик.

— Это мы еще посмотрим. Да ладно тебе, не кисни. Моя помощь в любом случае не будет лишней.

Грэм подошел к одному из шкафов, открыл нижние дверцы, которые, в отличие от верхних, были сделаны из цельного дерева, и вытащил оттуда два бокала.

— Вина? — предложил он Марку.

— Нет, спасибо. Мне пора. Новый дом требует уделить ему кучу внимания. Хотя бы для того, чтобы можно было переночевать по-человечески. Представь, там не было ни одной живой души года два. Все в пыли и паутине. Так что меня ждет много работы.

— Во сколько завтра встречаемся?

— В восемь часов утра, — подумав, сказал Марк. — У Восточных ворот.

— Значит, до завтра.

— До завтра.

Уже почти стемнело. На центральных улицах разжигали фонари. Марк, не евший с самого утра, наконец-то вспомнил об этом. Прошедший день оказался пресыщен событиями, и думать о еде было попросту некогда. Зато теперь живот скрутило голодной судорогой, а урчание в желудке, наверное, было слышно на несколько кварталов. Марк решил зайти за Ашей, отыскать «Имперский сад», о котором говорил знахарь, и как следует поужинать.

Еще Марк подумал о том, что за последние дни он только и делал, что обзаводился друзьями и врагами. Поэтому он справедливо нарек прошедшую неделю неделей новых знакомств.

Глава 8 КРИСТАЛЛ СУДЕБ

август, 1619

Юг Империи почти до самой середины страны представлял собой целинные луга вкупе с распаханными полями, на которых трудились крестьяне. Деревья встречались редко, и чаще попадались одиноко растущие, чем небольшие рощицы. В жаркую пору разнотравье приобретало золотистый цвет с красными, голубыми, темно-синими вкраплениями мелких цветов. Сейчас луг выглядел именно так.

От золота травы болели глаза, от звона цикад — уши, удушливый зной обжигал легкие. От сырости и прохлады недавнего дождя не осталось и следа.

Шедший на юг мужчина проигнорировал хорошую, торную дорогу, и мял траву подошвами мягких кожаных сапог. Он точно знал, чего хотел, и куда направлялся, и не было пути короче, чем тот, которым он двигался.

На путнике была простая льняная рубаха с закатанными рукавами и свободные штаны. В руке он сжимал посох с завернутой в тряпку верхушкой. И больше ничего — ни оружия, ни еды про запас. Темные, короткие волосы, гладко выбритый подбородок, лицо грубое, обветренное, и пустые, ничего не выражающие глаза. Низко растущие брови придавали лицу хмурое, сосредоточенное выражение. Благодаря широким плечам и крепкому торсу можно было подумать, что мужчина родом из крестьянской семьи.

Земля под ногами пошла вниз, уводя на дно неглубокого оврага, сплошь поросшего густыми кустами дикого терновника. Этакий шрам на теле равнины. Странник попробовал продраться сквозь заросли, получил несколько царапин, спугнул пару птах, и застрял посреди оврага. Но это не остудило его пыл. С удвоенной силой мужчина продолжил ломать ветви, щедро осыпая листвой землю под ногами. Он добрался до подножия одного из «берегов» оврага, и вонзил пятку посоха в твердую почву.