Конец моды. Одежда и костюм в эпоху глобализации - [26]
Одежда рассказывает историю, то есть historia rerum gestarum («описательную» историю), но способна сделать это лишь посредством изложения отдельных историй, часто включающих в себя индивидуальные привязанности, воспоминания, расплывчатые образы, ощущения, которые мы приносим с собой, например запах или некую атмосферу.
Заключительной ступенью этого на самом деле гораздо более длинного пути является мода как форма межкультурного перевода. Значение времени важно для любого понимания культуры, которая определяется событиями, примерами и образами прошлого. Культура всегда существует как целостность, совокупность, в которой следы времени играют ключевую роль. Если говорить о моде, «конечной точкой» следовало бы назвать бесконечную возможность трансформации и переориентации, когда прошлое создается заново вместе с настоящим.
Например, в индийском фильме «Ланчбокс» (The Lunchbox, реж. Ритеш Батра, 2013) нам открывается интересная точка зрения, которая может побудить нас переосмыслить время коммуникации. Сам по себе фильм не о моде, но мода присутствует в нем в том более широком значении, в котором мы понимаем ее в этой главе. Уже больше столетия сотрудники различных предприятий в Мумбаи привыкли, что обед им привозят даббавалла, разносчики, которые ближе к полудню забирают судки с едой (дабба), приготовленной домохозяйками (или иногда ресторанами), и доставляют их получателям, передвигаясь на электричках или велосипедах. Каждая дабба, стопка металлических контейнеров, находит своего адресата благодаря коду, состоящему из знаков, цифр и цветовых меток. В 2010 году представители Гарвардской бизнес-школы изучали устройство этого процесса доставки81. Ежедневно от 4500 до 5000 даббавалла в Мумбаи осуществляют от 175 000 до 200 000 доставок; на шестнадцать миллионов доставок приходится, как было подсчитано, всего одна доставка по неправильному адресу82. Фильм рассказывает об одной из таких чрезвычайно маловероятных ошибок. Дабба, приготовленная Илой, главной героиней фильма, попадает к мистеру Фернандесу, еще привлекательному офисному работнику, собирающемуся на пенсию; это вдовец и мизантроп, враждебный всяческим переменам. Фернандес сразу же отмечает, что еда превосходного качества, а в сравнении с безвкусными обедами, которые ему привозят из ресторана, она кажется ему особенно вкусной. Узнав об ошибке, Ила в одном из контейнеров посылает записку своему неизвестному адресату. Так между героями завязывается ежедневная переписка, и первоначальная ошибка даббавалла воспроизводится на протяжении некоторого периода – за это время герои меняются, у них появляются чувства друг к другу, и они осознают, что в жизни каждого из них это повлечет за собой необходимость сделать решающий выбор.
Хотя действие фильма разворачивается в наше время и многие сцены происходят в открытом пространстве офиса, где работает Сааджан Фернандес, главными средствами коммуникации не являются технологические медиа, такие как компьютеры и мобильные телефоны. Наоборот, ключевая роль отводится способам, связанным с телесностью отдельного человека и навыками ручного труда: написанным от руки запискам, приготовленной Илой вкусной еде, ее разговорам с живущей наверху тетей, которая присутствует в фильме лишь своим голосом, – или же устаревшим средствам коммуникации, таким как радиоприемник Илы или аудиокассеты ее тети. Коммуникация осуществляется посредством запахов собранного Илой контейнера с обедом, которые мы почти ощущаем, наблюдая, как она готовит, запахов специй и множества ингредиентов, которые она соединяет между собой, после чего обед оказывается на столе у Фернандеса, и тот молча наслаждается им. Функцию коммуникации выполняют и шум на людных улицах Мумбаи, и песни, которые распевают дети и которые несутся из радиоприемников, мелодии, которые мурлычат даббавалла после рабочего дня, и их белоснежная одежда. То же можно сказать и о рубашке мужа Илы, которую та нюхает, прежде чем постирать, понимая, что он ей изменяет. Коммуникация – кинематографическое повествование, всецело построенное на ощущениях и телесности и вновь утверждающее потребность в индивидуальности, тесной связи с вещами, чувственном восприятии, которая в наше время, по-видимому, совершенно утрачена. Анализируя фильм, Рэй Чоу подчеркивает значение письменного слова, наделенного, если говорить об Иле, особыми коннотациями. Чоу пишет:
