Конец лета - [11]

И вот в тот день, между короткой и произвольной программами, Олимпийские игры перестали быть развлечением. В тот вечер Томми и Генри катались в финале мужских соревнований, но Эми не могла думать ни о чем другом, кроме своей судьбы, — насколько велик был разрыв между ней и двумя другими девушками и насколько внушительны были их прыжки. А затем ее одолела еще худшая мысль — как мало десятых балла отделяют ее от фигуристки, занимающей сейчас четвертое место. Сообщество фигуристов, может, и не ожидает от нее медали, но этого ждут американские зрители. Они верят в сказки. Она была красивой, следовательно, она выиграет золотую недаль.

Ничего не выйдем! Нет ни волшебства, ни гарантий. Только я и мои коньки.

Генри победил. Теперь все те, кто говорил, что Эми не сможет выиграть, вспоминали Игры 1976 года, когда Дороти Хэмилл и Джон Карри, два фигуриста, тренировавшиеся у одного тренера, завоевали золото в женском и мужском одиночном катании. Эми и Генри могли повторить тот успех. И Оливер станет Карло Фасси своего поколения.

Это было уже слишком.

И она упала. На самом легком тройном прыжке, старом добром «тулупе». Лишнее вращение, отклонение в воздухе, борьба за приземление… Не сумев совладать с ним, она оказалась на льду. Ее золотой шанс был упущен.

Значит, все кончено. Все эти годы работы со штангой прошли впустую. Теперь все было бессмысленно.

Она поднялась на ноги и подстроилась под музыку. Она не станет думать о штанге. Точно так же, как в течение двенадцати лет она смотрела церемонии открытия, она смотрела и на соревнующихся и уже давно вывела для себя самой главный закон: если я упаду во время важных соревнований, я не обращу на это внимания, Я могу оставить любительский спорт, но я могу начать выступать. Пускай судьи меня ненавидят, но я заставлю публику полюбить себя. Я буду кататься для них.

Она развела руки стремительным, почти победным жестом, словно обнимая и объединяя зрителей. Сейчас я здесь ради вас! Для тех, кто сидит у бортика со своими счетно-вычислительными машинками, это уже не имеет никакого значения. Они сбросили меня со счетов. А вы — нет. Вы меня полюбите… полюбите… полюбите…

И они полюбили ее.

Когда Эми упала, маленькая китаянка, занимавшая второе место, испустила вздох облегчения. Она отвернулась от мониторов, зная, что насчет Эми ей больше нечего волноваться. Она должна была выступать следующей, поэтому стояла у выхода на лед, снимая с коньков чехлы, когда засветились оценки Эми. Она не видела ее выступления и была просто сражена этими цифрами. Эми упала — так как же она могла получить такие оценки?

И потому эта фигуристка, сбитая с толку и напряженная, тоже упала. Но все же попыталась продолжить соревнование. Она могла состязаться, но не умела выступать. И теперь Эми оказалась на втором месте.

Немецкая фигуристка, пришедшая к этому вечеру первой, каталась последней, и она прекрасно поняла, что ей надо сделать — откатать чисто. Не надо добавлять никаких прыжков, не надо рисковать. Нужно всего лишь не упасть.

Так она и выступила — как человек, полный решимости не упасть. Она и не упала. Но ее катание было тяжеловесным и безжизненным, и ее оценки за артистичность оказались низкими.

Судьи старались быть справедливыми, но им нужно было думать и о том, что хорошо для спорта. И после ее бесстрашного выступления в этот вечер ни у кого не осталось сомнений, что восхитительная маленькая Эми Ледженд, хоть и не умеющая прыгать, очень хороша для спорта.

Эми победила потому, что сделала ошибку и простила себя за сделанную ошибку.

После того как ей повесили на шею золотую медаль и сыграли государственный гимн, она сделала все приятные вещи, которые полагается делать олимпийским медалистам. На заключительной церемонии она несла флаг. Сидела рядом с Микки-Маусом на платформе во время парада в Диснейленде. Тепло улыбающийся, похожий на доброго дедушку, дворецкий открыл перед ней дверь в Белый дом, а когда олимпийцы собрались в Восточной комнате, чтобы сфотографироваться, пресс-служба постаралась, чтобы именно Эми стояла рядом с президентом.

Она записала несколько рекламных роликов, совершила турне вместе с другими фигуристами-олимпийцами, позировала для плакатов, выступила на телевидении, вновь отправилась в турне. Дизайнеры начали дарить ей образцы своей одежды. И казалось, все ее любили.

Но Эми все равно нужно было работать со штангой.

Гвен и Хэл просидели в ресторане до четырех часов. Вечером она написала ему приличествующую случаю записку, в которой благодарила за ленч и приглашала на ужин к себе домой. Хэл позвонил через пять минут после получения записки. Он с удовольствием снова с ней встретится, с нетерпением ждет назначенного часа. Не может дождаться. Они поужинали вместе, затем вместе сходили в театр, а за этим последовала дневная автомобильная прогулка по зимним пригородам и ежевечерние телефонные звонки.

Никто из них не мог поверить в происходящее. Они не ожидали ничего подобного.

Хэл был ученым. Он собирал различные сведения, записывал все варианты той или иной строки песни. Но впервые в жизни он, казалось, немедленно узнал все, что ему было нужно. С того самого момента, когда он увидел эту спокойную, элегантную женщину, не дававшую людям запнуться за провод удлинителя, он понял все.