Конец легенды - [102]

— Бинго!!! — закричал вдруг Мастер Иллюзий.

— Хорош уже! — ответил я, тяжело дыша. — Я не попал!

— А это? — раздался ехидный голос, и поднявшиеся вверх руки скинули капюшон балахона, и… Господи… На меня смотрел блестящий желтоватый костяной череп с пустыми глазницами и отвисшей нижней челюстью, а по центру его лба виднелось маленькое темное отверстие, на которое указывала рука в черной перчатке…

Я перевел дыхание, зажмурился и опустил автомат уже пришедшей в норму рукой.

— Ты это подделал, — единственное, что смог я сказать, с ужасом глядя на череп, крутящийся из стороны в сторону на костяной шее.

— Но согласись: эффектно вышло? — с некоторой гордостью произнес этот монстр, совершенно не шевеля челюстью.

— Шут ты балаганный, — процедил я холодно. — Зачем так делать?

— Просто я хотел тебе объяснить, что в этом пространственно-временном континууме гамма-квантовой частоты я могу влиять на любой процесс, понимаешь? Ты, конечно, молодец — здорово экранируешь, но дело не в том, что ты слабее, а я сильнее. Дело в том, что ты у меня в гостях, а не я у тебя.

— Я в гости не навязывался, — мрачно заметил я.

— Не навязывался, говоришь? — спросил череп с издевкой. — Может, не навязывался, а вот пришел. Сам пришел…

— Я пришел за девушкой, которую люблю. — На меня внезапно навалилась усталость.

— Садись, — сказал он мне, повелительно указав на круглую циновку возле карлика.

— Вы уж не сочтите меня за нетерпимого человека, сэр, — сказал я как можно вежливее, — но у меня сейчас разыгрался острый приступ ксенофобии[71]: видно, сказывается накопившаяся усталость и нервное истощение.

— Ох, — слегка устало вздохнул Мастер Иллюзий. — Нервное истощение… Усталость… Ну да, понимаю… Я думал, что ты ничего не боишься.

— Я всем говорю, что в душе я — отчаянный трус.

— Да, а еще наглец в придачу, — проворчал череп, уставившись дырами глазниц на лысину карлика. — Не обижайся, Дасти, — он просто невоспитанный и немного недоразвитый…

Карлик посмотрел сперва на меня, затем на череп, улыбнулся черной щелью рта с редкими зубами и захлопал опухшими веками своих полуживотных глаз. Из его рта вырвалось что-то, напоминающее клекот грифа. Мелкими капельками полетела слюна…

— Ладно. — Череп кивнул и махнул рукой. — Садись тут.

Двойной ряд свечей медленно раздвинулся, будто свечи были на маленьких колесиках. Они образовали круг диаметром метра полтора, а в его центре медленно, словно в 3D-эффекте, выросла из воздуха плетеная циновка.

Я закинул автомат за плечо и, поскрипывая доспехами, вошел в круг, настороженно ощупав циновку.

— Абсолютно настоящая, — успокоил меня Мастер Иллюзий.

— Я так сразу и подумал, — кивнул я убежденно.

— Ты… — Мастер Иллюзий сделал паузу, словно подбирал слова. — Ты… боишься самого себя…

— До грязных штанов, — кивнул я с глумливой улыбкой на лице.

— Ты защищаешься… Нет… Блокируешь внешние воздействия… Как будто не хочешь себе в чем-то признаться…

— Честно? — спросил я.

— Ну, попробуй, — кивнул череп.

— Начнем с того, что мне все это не нужно, — устало проговорил я, вынимая из пачки сигарету. — У вас курить можно?

— Сколько угодно, — махнула рука в черном халате.

— Так вот, — продолжил я, — ты прав в том, что я себя не совсем понимаю: сеанс психоанализа мне кажется уже нелишним…

Мастер усмехнулся — костяная челюсть сдвинулась немного вбок.

— Да, — кивнул я. — В моих видениях и Аид, и Посейдон, и Сатана, и Зевс, ну… многие спрашивали — зачем я полетел на Марс?

— Зачем? — Он задал этот вопрос с такими интонациями, что я понял: он знает об этом чуть не лучше меня самого.

Но я продолжил:

— Существование любого явления природы, в частности и меня самого, должно иметь некий утилитарный смысл, пусть даже и небольшой.

— Согласен, — кивнул череп с видом, что он полностью не согласен.

— Так вот, — опять сказал я. — На тот момент субъективная оценка моих действий свелась к их непродуктивности. То есть я понимаю, конечно, что мог бы и в создавшейся ситуации быть нужным, полезным и естественным: идея малого действия — это тонкая и сложная штука. Но на тот момент я хотел сочетать действие с разумом. Учитывая мой незрелый характер, я решил подвергнуть себя испытанию: в жестких условиях это могло бы вытащить на поверхность необходимый компромисс между этими крайностями.

— А дальше? — подбодрил меня Мастер. — Интересно излагаете…

— Дальше? — Я нахмурился, будто и вправду думал над ответом. — Дальше я попал в чужеродную среду обитания и понял, что это не выход: везде одно и то же. Я понял свою слабость и неспособность реализоваться в собственном идеализме и принял решение поменять себя, вернее, свои мотивации…

— Очень хорошо, любопытно… — Череп наклонился влево, скрестив перчатки на груди.

— Так я стал служить в Марсианской внешней разведке и думал, что мой идеализм пойдет на благо тому, что здесь происходит, — ведь мудрствовать нельзя. Надо класть камень на камень. Не буду упоминать о своей сложной и противоречивой натуре — это за кадром. Но… случилось так, что я полюбил женщину, и полюбил не просто так, а, к сожалению, опосредованно. Я понял, что чувствую этого человека как самого себя, — это редкое ощущение, вы знаете…