Конец истории и последний человек - [26]

Более того, нельзя ли утверждать, что современный кризис авторитаризма — флуктуация, редкое сочетание политических планет, которое в ближайшие несколько сот лет не повторится? Ведь тщательное исследование различных отходов от авторитаризма в семидесятых и восьмидесятых годах дает достаточно уроков относительна случайной природы этих событий. Чем больше знает человек о конкретной стране, тем ярче видит "водоворот случайных черт", отличающих страну от ее соседей, и так же ярко осознает случайные с виду обстоятельства которые привели к демократическому исходу.[78] Это рассуждение можно применить где угодно: в Португалии в 1975 году могла победить коммунистическая партия, в Испании могла бы не появиться демократия, не сыграй так искусно свою роль Хуан Карлос. У либеральных идей нет другой силы, кроме силы их проводников, и если бы Андропов или Черненко прожили бы подольше или Горбачев оказался бы другим человеком, то ход событий в Советском Союзе и Восточной Европе между 1985 и 1991 годами мог быть иным. Возникает соблазн заявить, следуя современной моде общественных наук, что в процессе демократизации доминируют непредсказуемые факторы, такие как личность лидеров и общественное мнение, и потому каждый случай является уникальным как в смысле процесса, так и в смысле исхода.

Но точнее было бы рассматривать не только последние пятнадцать лет, но целый исторический дермой Тогда мы увидим, что либеральная демократия начинает занимать особое место. В мировой судьбе демократии имелись циклы, но заметен также отчетливый вековой тренд в демократическом направлении. Таблица иллюстрирует эту закономерность. Из нее видно, что рост демократии не был непрерывным или однонаправленным: в Латинской Америке демократий в 1975 году было меньше, чем в 1955 году, а мир в целом в 1919 году был более демократичен, чем в 1940 году. Периоды подъема демократии прерывались радикальными спадами и отступлениями, подобными нацизму и сталинизму. С другой стороны, все эти откаты назад в конце концов сами обращались вспять, приводя к внушительному росту числа демократий в мире. Более того, процент мирового населения, живущего при демократическом правлении, резко вырастет, если в следующем поколении демократизируются Советский Союз и Китай, полностью или частично. Не приходится сомневаться, что рост либеральной демократии вместе с ее спутником, экономическим либерализмом, является самым удивительным политическим феноменом последних четырехсот лет.

Либеральные демократии в мировом масштабе.

	1790	1848	1900	1919	1940	1960	1975	1990
Соединённые Штаты	х	х	х	х	х	х	х	х
Канада			х	х	х	х	х	х
Швейцария	х	х	х	х	х	х	х	х
Великобритания		х	х	х	х	х	х	х
Франция	х		х	х		х	х	х
Бельгия		х	х	х		х	х	х
Нидерланды		х	х	х		х	х	х
Дания			х	х		х	х	х
Пьемонт/Италия			х	х		х	х	х
Испания								х
Португалия								х
Швеция			х	х	х	х	х	х
Норвегия				х		х	х	х
Греция			х			х		х
Австрия				х		х	х	х
Германия, Запад				х		х	х	х
Германия, Восток				х				х
Польша				х				х
Чехословакия				х				х
Венгрия								х
Болгария								х
Румыния								х
Турция						x	x	х
Латвия								х
Литва								х
Эстония				х				х
Финляндия				х	х	х	х	х
Ирландия					х	х	х	х
Австралия				х	х	х	х	х
Новая Зеландия			х	х	х	х	х	х
Чили			х	х		х		х
Аргентина			х	х				х
Бразилия						х		х
Уругвай				х	х	х		х
Парагвай								х
Мексика					х	х	х	х
Колумбия				х	х	х	х	х
Коста Рика				х	х	х	х	х
Боливия						х		х
Венесуэла						х	х	х
Перу						х		х
Эквадор						х		х
Сальвадор						х		х
Никарагуа								х
Гондурас								х
Ямайка							x	х
Доминиканская республика								х
Тринидад							x	х
Япония						x	x	х
Индия						x	x	х
Шри-Ланка						x	x	х
Сингапур							x	х
Южная Корея								х
Таиланд								х
Филиппины						x		х
Маврикий								х
Сенегал							x	х
Ботсвана								х
Намибия								х
Папуа - Новая Гвинея								х
Израиль						x	x	х
Ливан						x
Сумма:	3	5	13	25	13	36	30	61

Действительно, демократии в истории человечества встречались относительно редко, настолько редко, что до 1776 года не было ни одной во всем мире. (Демокра-тя Афин при Перикле не считается, поскольку она не обеспечивала систематическую защиту прав личности.[80]) Но если считать по годам существования, то промышленное производство, автомобили и миллионные города тоже встречаются редко, а такие явления, как рабство, наследственная монархия и династические браки, существовали колоссально долго. Существенна не частота встречаемости и не время существования, но тренд: в развитом мире так же мало приходится ожидать в ближайшем будущем исчезновения городов или машин, как и возвращения рабства.

Исходя из этой общей картины, можно сказать, что явно всемирный характер современной либеральной революции имеет особое значение, поскольку он является еще одним свидетельством того, что действует фундаментальный процесс, диктующий общую эволюционную закономерность для всех человеческих обществ, — короче говоря, существует некоторая Универсальная История, ведущая в сторону либеральной демократии. Существование на этом пути пиков и провалов неопровержимо. Но видеть в поражении либеральной демократии в любой конкретной стране или в целом регионе свидетельство общей слабости демократии — это признак серьезной зашоренности взгляда. Циклы и разрывы сами по себе не противоречат истории как универсальному и направленному процессу, точно так же, как существование экономических циклов не опровергает возможность долговременного экономического роста.

Не менее увеличения числа либеральных демократий поражает факт, что демократическое правление вырвалось со своего первоначального плацдарма в Западной Европе и Северной Америке и глубоко продвинулось в другие части света, отличные от названных политическими, культурными и религиозными традициями. Когда-то утверждалось, что существует четкая иберийская традиция: "авторитарная, родовая, католическая, классовая, корпоративная и полуфеодальная до самых корней".