Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде - [130]
а) основательное знание кандидатом того языка, с которого он переводит
б) достаточная его осведомленность в той области художественной литературы, науки или техники, к которой относятся переводимые им произведения
в) достаточное знание кандидатом литер<атурных> форм и стилей и умение владеть ими
г) отличное знание языка, на который кандидат переводит, безусловная грамотность и добросовестность — в смысле передачи текста оригинала.
ПРИМЕЧАНИЕ: если кандидат лично не известен никому из членов квалификационной комиссии, то о нем наводятся справки в тех издательствах, где он работал, с целью выяснения — насколько представлявшиеся им издательству переводы нуждались в редактировании[942].
<март 1928>.
Проживающие в Ленинграде члены Всероссийского союза писателей по секции переводчиков, специальностью которых являются переводы на русский язык произведений иностранной литературы, крайне встревожены проектом централизации в Москве всего иностранного отдела Госиздата. Ленинград и без того, в сравнении с Москвой, непропорционально беден издательствами и органами печати, вследствие чего ленинградским литературным работникам вообще значительно труднее, чем московским, находить надлежащее применение своим знаниям, способностям и трудовой энергии. Недавнее сокращение числа частных издательств в Ленинграде и слияние «Прибоя» с Гизом еще более осложнило положение ленинградских литературных тружеников и особенно литераторов-переводчиков; с уничтожением же отдела иностранной литературы при Ленгизе положение станет прямо угрожающим. Угроза создается не только личным интересам самих переводчиков, но всему делу культурного сближения СССР с заграницею, — делу, в котором столь важную роль играет знакомство с наукой и литературою разных стран. Нужное для этого знание иностранных языков у нас еще недостаточно распространено, поэтому институт переводчиков-литераторов должен считаться полезным и заслуживающим поддержки. В руководителях иностранного отдела Ленгиза такую поддержку ленинградские сотрудники Госиздата всегда находили — к безусловной пользе дела. Лишенные же возможности непосредственного общения с руководителями иностранного отдела Гиза, они вряд ли смогут так успешно выполнять свою общественно-культурную задачу, как это желательно. Взаимное понимание, установление правильных точек зрения по целому ряду серьезных идеологических вопросов, самое направление работы и ее методы — все это, безусловно, затрудняется, когда руководители работы и работники могут поддерживать общение между собою лишь письменно.
Вышеизложенные соображения и побуждают состоящих в секции переводчиков, членов Всероссийского союза писателей, ходатайствовать о сохранении при Ленгизе отдела иностранной литературы.
Председатель бюро секции А. Ганзен.
Секретарь К. Жихарева.
Члены:
Д. Выгодский.
Б. Исков.
О. Буланова-Трубникова.
А. Гизетти.
Николай Чуковский.
И. Бернштейн.
И. Гринберг.
Е. Руссат.
И. Шапиро.
Н. Самойлова.
П. Бернштейн.
З. Пржибора.
Т. Богданович.
М. Матвеева.
Л. Гаусман.
A. Йоргенсен.
М. Йоргенсен.
Г. Гордон.
B. Суворова.
Н. Мартынова.
А. Полоцкая-Волина.
Н. Войтинская Е. Бак[944].
Копия.
Москва <начало марта 1929>.
Многоуважаемый Илья Ионович!
Когда Вы стояли во главе Ленинградского отделения Государственного издательства, дело издания в Ленинграде переводной литературы стояло очень высоко. Выполняя свою руководящую роль, Ленгиз выписывал все, что появлялось интересного на иностранном книжном рынке, и, после надлежащего отбора, выпускал лучшие произведения современных европейских и американских писателей.
В то же время, вокруг Государственного издательства образовался кадр людей, специально посвятивших себя делу художественного перевода и прилагавших все свое умение и старание к наиболее точной передаче мыслей и художественных образов автора. И всякий хороший ленинградский переводчик знал, что в Ленгизе для него найдется работа.
С тех пор обстоятельства для ленинградских переводчиков резко изменились. Переводной работы год от года становилось все меньше, и теперь, можно сказать, она совсем иссякла. К сожалению, Государственное издательство, в силу различных причин общего характера, отошло от указанного выше метода работы и само почти не выписывает книг из-за границы[945]. Теперь не может быть и речи о том, чтобы получить работу от издательств: нужно самому выписывать книги, причем преимущество остается не за тем, кто лучше других переводит, а за тем, кто первый успеет получить интересную книжку. Хроническая безработица заставила ряд лучших переводчиков города оставить свою специальность и искать заработка в других отраслях труда. Многие переводчики впали в крайнюю материальную нужду. Дело художественного перевода в Ленинграде захирело.
Узнав, что ныне Вы приняли на себя руководство столь крупным издательством, как «Земля и Фабрика», обладающим надлежащими средствами и широкими возможностями, секция переводчиков Ленинградского отделения Всероссийского союза писателей выражает уверенность, что на этом посту Вы, несомненно, захотите поставить отдел иностранной литературы на такую же высоту, какой достиг в прежние годы под Вашим руководством соответствующий отдел Государственного издательства, и что спрос читательской среды на художественное воспроизведение плодов западного литературного творчества снова получит удовлетворение в русской переводной книге. Секция просит Вас при организации этой работы вспомнить о кадре ленинградских литературных работников, которые, по воле обстоятельств, оставались в последние годы за бортом и жаждут возможности вернуться к привычному и любимому труду.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Франция привыкла считать себя интеллектуальным центром мира, местом, где культивируются универсальные ценности разума. Сегодня это представление переживает кризис, и в разных странах появляется все больше публикаций, где исследуются границы, истоки и перспективы французской интеллектуальной культуры, ее место в многообразной мировой культуре мысли и словесного творчества. Настоящая книга составлена из работ такого рода, освещающих статус французского языка в культуре, международную судьбу так называемой «новой французской теории», связь интеллектуальной жизни с политикой, фигуру «интеллектуала» как проводника ценностей разума в повседневном общественном быту.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.