Конец «Гончих псов» - [4]
Пройдя над аэродромом, Рогачев распустил строй и, заходя на посадку парой, вдруг услышал крик в наушниках: ««Мессеры» сзади! «Соколы», «мессеры» сзади слева!»
Хотя скорость истребителя была мала и до земли оставалось не более двух десятков метров, Рогачев дал полный газ и, рискуя свалить машину в штопор, энергично ввел ее в левый разворот. «Як» взвыл, метнулся в сторону. И вовремя — трасса вражеских снарядов пронеслась мимо. А вот ведомый Рогачева замешкался и, может быть на полсекунды, отстал от ведущего. Но и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы фашистский летчик дал по нему залп. Як-3 вздрогнул, накренился и клюнул носом. Рядом с аэродромом полыхнул огненный смерч.
«Эх, Федя!» — только и успел с горечью подумать Рогачев, но тут в поле его зрения оказался «мессершмитт» с намалеванной на передней части фюзеляжа собачьей пастью, который проскочил мимо, выходя из атаки.
«Гончий пес»! — удивился Рогачев, узнав знакомую по Сталинграду эмблему авиагруппы. — Вот где довелось снова встретиться».
Сквозь остекление колпака он успел разглядеть и лицо летчика — то самое лицо, которое победно улыбалось там, над Волгой, когда в похожей ситуации фашист сбил ведомого Рогачева и оставил рваную отметину в крыле его истребителя.
«Ишь ты — уцелел, бандюга!» — удивился Рогачев, мгновенно вспомнив ту встречу.
Жаркий и трудный был тот бой. На пятерку наших «яков», прикрывающих штурмовиков, навалилось двенадцать Ме-109. Двух фашистов звену Рогачева удалось сбить. А под самый конец боя, когда у наших летчиков уже не было боеприпасов и в баках самолетов плескался аварийный остаток бензина, сверху свалилась еще пара, размалеванная собачьими пастями. Ведомый тогда успел прикрыть Рогачева…
Наше звено Як-3, которое взлетало обычно незадолго до возвращения группы, поздно заметило пару фашистских охотников. Истребители пытались атаковать фашистов сверху, но «мессершмитты» круто развернулись и ушли на запад.
Появление в небе «старых знакомых» было удивительно, но что-то удивляло Рогачева еще сильней. Что именно, он осознал уже на земле, после посадки, — это выражение лица фашистского аса. В этот раз оно не улыбалось, не торжествовало, не злорадствовало, оно выражало глубокое безразличие.
«Что это? Привычка к победам или усталое равнодушие к судьбе жертв и к себе самому?»
Еще тогда, после боя в небе Сталинграда, Рогачев постоянно мечтал о встрече с «собачьей пастью». Надменное лицо в торжествующей улыбке не раз снилось ему. Но встретиться не довелось до сегодняшнего дня… Значит, авиагруппу «Гончие псы» перебросили сюда, под Берлин, и возможность встретиться с фашистским асом появилась. Теперь уж он постарается отомстить за своих двух ведомых, «съеденных» этим «псиной», за других советских ребят, которым никогда не вернуться домой.
Берлин горел. Клубы черного дыма, закрывавшего полнеба, виднелись за сотню километров. И горел не только Берлин. Всюду по курсу, слева и справа, тянулись ввысь смрадные столбы. Советские бомбардировщики и штурмовики кружили над заводами, над железнодорожными станциями, над шоссейными дорогами, забитыми отступающими войсками, техникой. То там, то здесь вспыхивали огненные смерчи. Советские истребители барражировали в вышине, оберегая работающих бомбардировщиков и штурмовиков. Одиночный Ме-110 Карла фон Риттена они то ли не замечали, то ли не обращали на него внимания. Было удивительно, что он мог лететь в небе, все ярусы которого были заполнены советскими самолетами.
Карл выполнял полет автоматически, бездумно, не слишком веря в то, что ему удастся благополучно дотянуть до своего аэродрома. Нет, смерти Карл не боялся, и ои мысленно уже приготовился к ней: Германия доживает последние дни, а жить после поражения — какой смысл? Да и дадут ли ему жить победители? Слишком много грехов взято им на душу. Вот и последние его ведомые… Разве не он повинен в их смерти? Повел в бой, наверняка зная, что домой им уже не вернуться. Он имел в виду и себя. Но, удивительно, повезло ему и на этот раз. Какое-то непонятное везение спасло его ненужную жизнь. И теперь в небе Германии, ставшем ему чужим и враждебным, летел одиночный «гончий пес», бездомный, неприкаянный и опустошенный.
Он так устал и так был ко всему безразличен, что летел к последнему истерзанному аэродрому напрямую, не маневрируя, не уклоняясь от армад самолетов со звездами на крыльях.
Горит Берлин. Горит вся Германия. И не сегодня — так завтра он окажется не только без крыши над головой, но без фатерлянда, того идеала, ради которого он столько лет воевал, рискуя своей жизнью. Правда, вчера Геббельс, выступая по радио, уверял, что русские никогда Берлина не возьмут, что наступил решающий момент и «красные» скоро побегут обратно, что со смертью Рузвельта все изменится и Америка начнет войну с большевизмом. Но Карл теперь знал цену этим уверениям. Два года назад он еще верил, в сорок третьем начал сомневаться, а теперь… Куда и к чему привел фюрер их, немцев, — высшую расу, людей, призванных управлять другими народами?
И вот наступила расплата за все. Теперь — либо пистолет к виску, либо… «Дело чести умереть за фатерлянд!» Сколько их уже умерло — молодых оболваненных немцев? А нацистские бонзы не торопятся в гости к дьяволу, предпочитая драпануть в Аргентину или Бразилию.
В книге показаны события 1941 — 1945 гг.: пиратский налет японской авиации на Перл-Харбор, ответные действия американских авианосцев, бесчеловечная атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки, рассказывается о том, как выполняя союзнические обязательства советские войска разгромили Квантунскую армию, окончательно подорвав самурайский дух воинства Страны Восходящего Солнца.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.