Конец Дракона - [8]
Едва он подумал об этом, как голод обрушился на него с необоримой силой. «Есть! Есть! Я хочу есть! - кричало все в Генке.- Не надо мандаринов! Дайте мне хлеба! Хлеба! Хлеба!»
Приступ голода заставил его остановиться - ноги отказывались идти дальше. Генка испугался. Он понял, что голод его побеждает. «Не думай о еде! Не думай о еде! - приказывал он себе, шагая по снежной целине Невского. - Надо думать о другом. Почему нет писем от отца?» Последнее его письмо Генка помнит наизусть: «Все вы, ленинградцы, герои,- писал отец.- О ваших подвигах мы читаем в газетах. И ты, я уверен, герой».
Совершить подвиг - была заветная мечта Генки. Он не сомневался, что отец его вернется с войны героем. Иначе и быть не может! Но совершить подвиг в бою не так трудно. А как совершить подвиг в блокадном Ленинграде? Хорошо, если удастся напасть на следы диверсанта. Но у него, у Генки, нет никакого оружия. Даже финки нет. Правда, тетя Дуня - дворничиха - назвала его героем, когда он обезвредил две «зажигалки». Но разве это подвиг - столкнуть с крыши две вонючих «зажигалки»?!
Нет, видно, никогда не совершить ему настоящего подвига.
Он прошел мимо горящего здания. Оно горело уже третий день, но никто не тушил его: в городе не было воды.
Наконец показался Дворец пионеров. Впереди Генка заметил двух подростков. Должно быть, они шли на елку. Генка не мог понять, кто они - мальчики или девочки. А может быть, мальчик и девочка? Ничего не понять! У обоих на голове шапки-ушанки, на ногах - валенки не по росту, воротники пальто подняты, через плечо - противогазные сумки. Они отличались друг от друга только ростом. Один - коротышка, другой - долговязый.
Генке казалось, что ребята идут очень медленно. Он захотел догнать их. Но, удивительное дело, как он ни старался, расстояние между ними оставалось то же. Тогда Генка понял, что он идет так же медленно, как и они.
На Аничковом мосту Долговязый поскользнулся и упал на спину. Коротышка пытался поднять его, но ничего не получалось: не хватало сил. Издали можно было подумать, что ребята дурачатся.
- Помоги, - сказал Коротышка, когда Генка поравнялся с ними.
По голосу Генка догадался: Коротышка - девочка; вдвоем они подняли Долговязого, и тот, оказавшись на ногах, произнес только одну фразу:
- Скорее. Без нас все съедят…
Остаток пути они прошли молча. Лишь в холодном вестибюле Дворца пионеров Долговязый мечтательно произнес:
- Котлету дадут… И чай с конфетой…
… Елка стояла в зале второго этажа. Собралось уже много ребят, но никто не бегал, не шумел, не смеялся. В пальто, валенках, шапках школьники молча толпились вокруг елки. Елка была большая, но верхняя часть ее оказалась не украшенной. Только у самой вершины висела большая прозрачная сосулька. И она не таяла…
В залу вошел гармонист в ватнике и перчатках. На голове его красовалась потертая папаха.
- Что будем петь, красавцы-молодцы? - спросил он неестественно веселым голосом. И, не дожидаясь ответа, растянул мехи, притопнул ногой и крикнул:
- И-и-и два! Начали!
«Дурак! Какую чепуху поет!» - раздраженно подумал Генка.
Никто не подхватил песню, никто даже не посмотрел на затейника. Глаза ребят были устремлены на елку. Они искали «съедобные» украшения. Но всюду глаз натыкался на сверкающие шары и шарики, на картонные игрушки, на ватных балерин и зверят…
Баянист доиграл песню до конца и без всякой паузы сразу же заиграл новую. Это была любимая теперь песня Генки. Сам того не замечая, он стал неслышно подтягивать гармонисту:
Рядом окоченевшие ребята тоже шевелили синими губами:
Умолк баян, перестали шевелиться губы ребят.
- А теперь - вниз, в столовую! - выкрикнул затейник. - Шевелитесь, красавцы-молодцы!
Этой минуты ждали все, ждали напряженно, нетерпеливо. Но никто после слов баяниста не вскочил, не побежал к лестнице, не издал радостного возгласа. Тем же замедленным шагом ребята спустились по широкой лестнице, прошли в небольшую столовую и сели за столы. В столовой было теплее, чем в зале. «Здесь бы сосулька оттаяла», - подумал почему-то Генка.
Ребята сдернули рукавицы и опустили воротники. Некоторые даже расстегнули пальто и сняли шапки. И каждый держал в руках драгоценный талончик с надписью: «ЗАВТРАК. ЧАИ».
Из боковых дверей появились три официантки. Они несли подносы, уставленные маленькими тарелками. На каждой тарелке лежала котлета, немного ячневой каши и тоненький ломтик черного хлеба. Появилась еще одна официантка. На ее подносе стояли кружки с чаем и лежали ириски.
Краснощекая с блестящими глазами официантка двигалась легко, и голос у нее был громкий и властный:
- Талоны приготовили? Начинаем раздавать!
Она поставила поднос почти рядом с Генкой - и запах жареных котлет мгновенно наполнил всю комнату. Генка с наслаждением втягивал в себя волшебный аромат, и глаза его сейчас ничего, кроме котлет, не видели.
- Мне на двоих, - сказал он и протянул краснощекой официантке два талончика.
В этой книге — три повести: о чекистах, пограничниках и работниках милиции. Дело, которому они служат, требует не только мужества, находчивости, неколебимой твёрдости, но и душевной чуткости, любви к человеку, высокой нравственной чистоты.Повести Н. Ходзы остросюжетны, события в них развиваются стремительно и увлекательно, и в то же время в основе каждой повести лежат проблемы гражданственности, конфликты, носящие психологический и нравственный характер.
Первая книга проделок Хитрюшкина — 10 небольших историй о художнике Хитрюшкине, который рассказывал и рисовал детям разные истории и загадки. Кроме развлекательного, книжка имеет и познавательный характер.Для дошкольного возраста.
Вторая книжка о проделках Хитрюшкина — ещё 10 веселых рассказов о художнике Хитрюшкине, который рассказывал и рисовал детям разные истории и загадки. Кроме развлекательного, книжка имеет и познавательный характер.Для дошкольного возраста.
В этой книге — три повести: о чекистах, пограничниках и работниках милиции. Дело, которому они служат, требует не только мужества, находчивости, неколебимой твёрдости, но и душевной чуткости, любви к человеку, высокой нравственной чистоты.Повести Н. Ходзы остросюжетны, события в них развиваются стремительно и увлекательно, и в то же время в основе каждой повести лежат проблемы гражданственности, конфликты, носящие психологический и нравственный характер.
В этой книге — три повести: о чекистах, пограничниках и работниках милиции. Дело, которому они служат, требует не только мужества, находчивости, неколебимой твёрдости, но и душевной чуткости, любви к человеку, высокой нравственной чистоты.Повести Н. Ходзы остросюжетны, события в них развиваются стремительно и увлекательно, и в то же время в основе каждой повести лежат проблемы гражданственности, конфликты, носящие психологический и нравственный характер.
Мифы и легенды народов мира — величайшее культурное наследие человечества, интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только потому, что они сами по себе — шедевры человеческого гения, собранные и обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей. Знание этих легенд и мифов дает ключ к пониманию поэзии Гёте и Пушкина, драматургии Шекспира и Шиллера, живописи Рубенса и Тициана Брюллова и Боттичелли. Настоящее издание — это попытка дать возможность читателю в наиболее полном, литературном изложении ознакомиться с историей и культурой многочисленных племен и народов, населявших в древности все континенты нашей планеты. В данном томе представлены верования и легенды народов Восточной и Центральной Азии, чья мифология во все времена была окутана завесой тайны.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.