Конец Дракона - [7]
- Зачем вызывали в школу? - спросил он.
- Елка будет сегодня… во Дворце пионеров…
- Не пойду…
- Там котлету будут давать… с гарниром…
- Врешь! -Тимка приподнял с подушки голову.- Врешь!
- Ей-богу! Каждому дали приглашение и талончик. На талончике написано: «ЗАВТРАК. ЧАИ». Воспиталка сказала - к чаю конфету дадут…
Тимка вскочил.
- Ты почему сразу не сказал? Я пойду… сейчас пойду… пусть дадут мне тоже…
- Не надо тебе ходить… Билет в сумке… выпросил для тебя.
- Дали? Ты правду? ..
- Упросил… Сказал, что ты ушел навещать отца в госпиталь.
- Где талон? Когда идти?
- Сегодня… Через два часа начало…
- Через два часа? Надо сейчас же выходить, а то опоздаем. Давай талон!
Генка стал рыться в сумке. Тимка напряженно следил за каждым его движением.
- Где же он? Где? Куда ты его дел?!
- Сейчас… сейчас… - растерянно бормотал Генка. - Потерять я не мог…
И вдруг Тимка закричал тонким пронзительным голосом:
- Потерял! Ты потерял! Отдавай свой! - Он вскочил на ноги, но тут же в изнеможении опустился на диван и, глядя с ненавистью на Генку, едва слышно прошептал:- Нет… Ты не потерял… Ты сам хочешь все съесть… на мой талон… Отдай!.. Отдай!..
Генка испуганно смотрел на друга.
- Что ты, Тим?! Погоди… Сейчас… Я не мог потерять. Они лежали вместе…
Он стянул варежки, подошел к форточке и снова начал рыться в сумке. Тимка не спускал с него глаз.
- Вот они! Получай свой! - хрипло сказал Генка. Только теперь он понял по-настоящему, в чем заподозрил его Тимка.
- Прощай… Я пошел… - Сгорбившись, по-стариковски шаркая валенками, он направился к двери.
- Постой… Не уходи…
Генка обернулся и хмуро взглянул на друга.
- Это от голода… Не сердись… - забормотал Тимка. - Я уже давно съел хлеб… За два дня вперед… Двести пятьдесят граммов! Я вчера ничего не ел… и сегодня ничего не ел…
Генка испугался. Он знал, как страшно позволить голоду взять верх над своей волей. Суточную норму - сто двадцать пять граммов хлеба - нужно было съедать в три приема: утром, в обед и перед сном. И тот, кто не выдерживал, кто съедал сразу весь свой паек, тот умирал прежде других.
- Как же так, как же так? - испуганно повторял Генка. - Ты же знаешь… Съесть сразу двести пятьдесят граммов!
По немытому лицу Тимки текли слезы. Медленно, останавливаясь после каждых двух-трех слов, он заговорил:
- Проснулся вчера ночью… Метроном стучит часто. .. Опять бомбежка… стервятники гудят… бьют зе^ нитки… Потом бомбы завыли… рвутся где-то… Сначала далеко рвались… А потом ближе… ближе… Дом наш, как мячик, подскакивал…
- Знаю. Я в эту ночь на крыше дежурил.
- Дома никого нет… Мать в госпитале… у отца дежурит. Совсем рядом бомба разорвалась… Я подумал. .. сейчас в наш дом прямое попадание…
- Что ты мне про бомбы! Скажи, почему весь хлеб съел, балда?!
- Я же говорю… Думал, сейчас меня убьет… Меня убьет, а хлеб мой останется… А я умру голодный… А хлеб останется. И тогда я все съел… Весь кусок… Чтобы не умереть голодным.
Генка слушал друга и готов был заплакать сам. Как часто во время страшных ночных бомбежек он думал о том же: «Надо съесть весь хлеб, пока меня не убили…»
Он подошел к «буржуйке», снял жестяную кружку и подал Тимке.
- Ладно! Вставай-ка, барабанщик! Выпей - и пошли! После котлеты козлом запрыгаешь!
Тимка плотно обхватил ладонями кружку с кипятком. Кружка грела пальцы, которым было холодно даже в шерстяных перчатках. Медленно, растягивая удовольствие, он пил маленькими глоточками кипяток. Допив до конца, Тимка поднялся с дивана.
- Пойдем! - сказал он решительно. - Сейчас надену сумку - и пойдем…
Он потянулся к вешалке, где висел противогаз, и вдруг вцепился в спинку дивана.
- Голова кружится…
- Пройдет, - сказал жестко Генка. - Будешь копаться - нам ничего не останется.
- Сейчас… я сейчас… - Тимка снова потянулся к вешалке и, снова пошатнувшись, упал на диван.
- Не могу… Не могу… Я умру сегодня…
- Глупости! - крикнул Генка.- Если все умрут, кто будет защищать Ленинград? Вставай, вставай!
- Не могу… Возьми мой талон… принесешь… мне… Только ты скорее.
Он протягивал Генке талон и смотрел на него умоляющими глазами.
- Принесешь, да? Тогда я не умру… не умру…
- Ясно, не умрешь! Все принесу! И котлету, и гарнир, и хлеб, и конфету!
- Спасибо… Возьми в моем противогазе банку… из-под кофе… В нее много входит…
Генка положил в свою сумку высокую банку, подошел к печурке, сунул в нее остатки бумажных жгутов, подбросил плашек и, подняв воротник пальто, вышел из комнаты.
Путь от Пушкинской до Дворца пионеров занимал недавно у Генки не более восьми минут. По часам. Однажды, на спор с Тимкой, он прошел его за пять минут. Тимка проиграл ему тогда марку герцогства Люксембург. Теперь дорога казалась ему бесконечной.
Чтобы легче было идти, он стал думать о елке: какой она будет сегодня? Неужели такая же, как в прошлом году? До самого потолка? На макушке - рубиновая звезда? И вся сверху донизу перевита электрическими гирляндами? Впрочем, какие теперь гирлянды? В городе же нет электричества! И елки до потолка не может быть… Кто ее установит, такую громадину?
А вдруг на елке будут висеть пряники или мандарины? .. На прошлой елке в школе висели конфеты в серебряных и золотых бумажках…
В этой книге — три повести: о чекистах, пограничниках и работниках милиции. Дело, которому они служат, требует не только мужества, находчивости, неколебимой твёрдости, но и душевной чуткости, любви к человеку, высокой нравственной чистоты.Повести Н. Ходзы остросюжетны, события в них развиваются стремительно и увлекательно, и в то же время в основе каждой повести лежат проблемы гражданственности, конфликты, носящие психологический и нравственный характер.
Первая книга проделок Хитрюшкина — 10 небольших историй о художнике Хитрюшкине, который рассказывал и рисовал детям разные истории и загадки. Кроме развлекательного, книжка имеет и познавательный характер.Для дошкольного возраста.
Вторая книжка о проделках Хитрюшкина — ещё 10 веселых рассказов о художнике Хитрюшкине, который рассказывал и рисовал детям разные истории и загадки. Кроме развлекательного, книжка имеет и познавательный характер.Для дошкольного возраста.
В этой книге — три повести: о чекистах, пограничниках и работниках милиции. Дело, которому они служат, требует не только мужества, находчивости, неколебимой твёрдости, но и душевной чуткости, любви к человеку, высокой нравственной чистоты.Повести Н. Ходзы остросюжетны, события в них развиваются стремительно и увлекательно, и в то же время в основе каждой повести лежат проблемы гражданственности, конфликты, носящие психологический и нравственный характер.
В этой книге — три повести: о чекистах, пограничниках и работниках милиции. Дело, которому они служат, требует не только мужества, находчивости, неколебимой твёрдости, но и душевной чуткости, любви к человеку, высокой нравственной чистоты.Повести Н. Ходзы остросюжетны, события в них развиваются стремительно и увлекательно, и в то же время в основе каждой повести лежат проблемы гражданственности, конфликты, носящие психологический и нравственный характер.
Мифы и легенды народов мира — величайшее культурное наследие человечества, интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только потому, что они сами по себе — шедевры человеческого гения, собранные и обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей. Знание этих легенд и мифов дает ключ к пониманию поэзии Гёте и Пушкина, драматургии Шекспира и Шиллера, живописи Рубенса и Тициана Брюллова и Боттичелли. Настоящее издание — это попытка дать возможность читателю в наиболее полном, литературном изложении ознакомиться с историей и культурой многочисленных племен и народов, населявших в древности все континенты нашей планеты. В данном томе представлены верования и легенды народов Восточной и Центральной Азии, чья мифология во все времена была окутана завесой тайны.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.