Конец Дракона - [7]

Шрифт
Интервал

- Зачем вызывали в школу? - спросил он.

- Елка будет сегодня… во Дворце пионеров…

- Не пойду…

- Там котлету будут давать… с гарниром…

- Врешь! -Тимка приподнял с подушки голову.- Врешь!

- Ей-богу! Каждому дали приглашение и талончик. На талончике написано: «ЗАВТРАК. ЧАИ». Воспиталка сказала - к чаю конфету дадут…

Тимка вскочил.

- Ты почему сразу не сказал? Я пойду… сейчас пойду… пусть дадут мне тоже…

- Не надо тебе ходить… Билет в сумке… выпросил для тебя.

- Дали? Ты правду? ..

- Упросил… Сказал, что ты ушел навещать отца в госпиталь.

- Где талон? Когда идти?

- Сегодня… Через два часа начало…

- Через два часа? Надо сейчас же выходить, а то опоздаем. Давай талон!

Генка стал рыться в сумке. Тимка напряженно следил за каждым его движением.

- Где же он? Где? Куда ты его дел?!

- Сейчас… сейчас… - растерянно бормотал Генка. - Потерять я не мог…

И вдруг Тимка закричал тонким пронзительным голосом:

- Потерял! Ты потерял! Отдавай свой! - Он вскочил на ноги, но тут же в изнеможении опустился на диван и, глядя с ненавистью на Генку, едва слышно прошептал:- Нет… Ты не потерял… Ты сам хочешь все съесть… на мой талон… Отдай!.. Отдай!..

Генка испуганно смотрел на друга.

- Что ты, Тим?! Погоди… Сейчас… Я не мог потерять. Они лежали вместе…

Он стянул варежки, подошел к форточке и снова начал рыться в сумке. Тимка не спускал с него глаз.

- Вот они! Получай свой! - хрипло сказал Генка. Только теперь он понял по-настоящему, в чем заподозрил его Тимка.

- Прощай… Я пошел… - Сгорбившись, по-стариковски шаркая валенками, он направился к двери.

- Постой… Не уходи…

Генка обернулся и хмуро взглянул на друга.

- Это от голода… Не сердись… - забормотал Тимка. - Я уже давно съел хлеб… За два дня вперед… Двести пятьдесят граммов! Я вчера ничего не ел… и сегодня ничего не ел…

Генка испугался. Он знал, как страшно позволить голоду взять верх над своей волей. Суточную норму - сто двадцать пять граммов хлеба - нужно было съедать в три приема: утром, в обед и перед сном. И тот, кто не выдерживал, кто съедал сразу весь свой паек, тот умирал прежде других.

- Как же так, как же так? - испуганно повторял Генка. - Ты же знаешь… Съесть сразу двести пятьдесят граммов!

По немытому лицу Тимки текли слезы. Медленно, останавливаясь после каждых двух-трех слов, он заговорил:

- Проснулся вчера ночью… Метроном стучит часто. .. Опять бомбежка… стервятники гудят… бьют зе^ нитки… Потом бомбы завыли… рвутся где-то… Сначала далеко рвались… А потом ближе… ближе… Дом наш, как мячик, подскакивал…

- Знаю. Я в эту ночь на крыше дежурил.

- Дома никого нет… Мать в госпитале… у отца дежурит. Совсем рядом бомба разорвалась… Я подумал. .. сейчас в наш дом прямое попадание…

- Что ты мне про бомбы! Скажи, почему весь хлеб съел, балда?!

- Я же говорю… Думал, сейчас меня убьет… Меня убьет, а хлеб мой останется… А я умру голодный… А хлеб останется. И тогда я все съел… Весь кусок… Чтобы не умереть голодным.

Генка слушал друга и готов был заплакать сам. Как часто во время страшных ночных бомбежек он думал о том же: «Надо съесть весь хлеб, пока меня не убили…»

Он подошел к «буржуйке», снял жестяную кружку и подал Тимке.

- Ладно! Вставай-ка, барабанщик! Выпей - и пошли! После котлеты козлом запрыгаешь!

Тимка плотно обхватил ладонями кружку с кипятком. Кружка грела пальцы, которым было холодно даже в шерстяных перчатках. Медленно, растягивая удовольствие, он пил маленькими глоточками кипяток. Допив до конца, Тимка поднялся с дивана.

- Пойдем! - сказал он решительно. - Сейчас надену сумку - и пойдем…

Он потянулся к вешалке, где висел противогаз, и вдруг вцепился в спинку дивана.

- Голова кружится…

- Пройдет, - сказал жестко Генка. - Будешь копаться - нам ничего не останется.

- Сейчас… я сейчас… - Тимка снова потянулся к вешалке и, снова пошатнувшись, упал на диван.

- Не могу… Не могу… Я умру сегодня…

- Глупости! - крикнул Генка.- Если все умрут, кто будет защищать Ленинград? Вставай, вставай!

- Не могу… Возьми мой талон… принесешь… мне… Только ты скорее.

Он протягивал Генке талон и смотрел на него умоляющими глазами.

- Принесешь, да? Тогда я не умру… не умру…

- Ясно, не умрешь! Все принесу! И котлету, и гарнир, и хлеб, и конфету!

- Спасибо… Возьми в моем противогазе банку… из-под кофе… В нее много входит…

Генка положил в свою сумку высокую банку, подошел к печурке, сунул в нее остатки бумажных жгутов, подбросил плашек и, подняв воротник пальто, вышел из комнаты.


* * *

Путь от Пушкинской до Дворца пионеров занимал недавно у Генки не более восьми минут. По часам. Однажды, на спор с Тимкой, он прошел его за пять минут. Тимка проиграл ему тогда марку герцогства Люксембург. Теперь дорога казалась ему бесконечной.

Чтобы легче было идти, он стал думать о елке: какой она будет сегодня? Неужели такая же, как в прошлом году? До самого потолка? На макушке - рубиновая звезда? И вся сверху донизу перевита электрическими гирляндами? Впрочем, какие теперь гирлянды? В городе же нет электричества! И елки до потолка не может быть… Кто ее установит, такую громадину?

А вдруг на елке будут висеть пряники или мандарины? .. На прошлой елке в школе висели конфеты в серебряных и золотых бумажках…


Еще от автора Нисон Александрович Ходза
Первый выстрел Дробова

В этой книге — три повести: о чекистах, пограничниках и работниках милиции. Дело, которому они служат, требует не только мужества, находчивости, неколебимой твёрдости, но и душевной чуткости, любви к человеку, высокой нравственной чистоты.Повести Н. Ходзы остросюжетны, события в них развиваются стремительно и увлекательно, и в то же время в основе каждой повести лежат проблемы гражданственности, конфликты, носящие психологический и нравственный характер.


Проделки Хитрюшкина

Первая книга проделок Хитрюшкина — 10 небольших историй о художнике Хитрюшкине, который рассказывал и рисовал детям разные истории и загадки. Кроме развлекательного, книжка имеет и познавательный характер.Для дошкольного возраста.


Новые проделки Хитрюшкина

Вторая книжка о проделках Хитрюшкина — ещё 10 веселых рассказов о художнике Хитрюшкине, который рассказывал и рисовал детям разные истории и загадки. Кроме развлекательного, книжка имеет и познавательный характер.Для дошкольного возраста.


Злая звезда

В этой книге — три повести: о чекистах, пограничниках и работниках милиции. Дело, которому они служат, требует не только мужества, находчивости, неколебимой твёрдости, но и душевной чуткости, любви к человеку, высокой нравственной чистоты.Повести Н. Ходзы остросюжетны, события в них развиваются стремительно и увлекательно, и в то же время в основе каждой повести лежат проблемы гражданственности, конфликты, носящие психологический и нравственный характер.


Операция «Эрзац»

В этой книге — три повести: о чекистах, пограничниках и работниках милиции. Дело, которому они служат, требует не только мужества, находчивости, неколебимой твёрдости, но и душевной чуткости, любви к человеку, высокой нравственной чистоты.Повести Н. Ходзы остросюжетны, события в них развиваются стремительно и увлекательно, и в то же время в основе каждой повести лежат проблемы гражданственности, конфликты, носящие психологический и нравственный характер.


Восточная и Центральная Азия

Мифы и легенды народов мира — величайшее культурное наследие человечества, интерес к которому не угасает на протяжении многих столетий. И не только потому, что они сами по себе — шедевры человеческого гения, собранные и обобщенные многими поколениями великих поэтов, писателей, мыслителей. Знание этих легенд и мифов дает ключ к пониманию поэзии Гёте и Пушкина, драматургии Шекспира и Шиллера, живописи Рубенса и Тициана Брюллова и Боттичелли. Настоящее издание — это попытка дать возможность читателю в наиболее полном, литературном изложении ознакомиться с историей и культурой многочисленных племен и народов, населявших в древности все континенты нашей планеты. В данном томе представлены верования и легенды народов Восточной и Центральной Азии, чья мифология во все времена была окутана завесой тайны.


Рекомендуем почитать
Вестники Судного дня

Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.


Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.