Конец дороги - [17]

С удовольствием плавал в бассейне, пока не пришло время готовить завтрак. Земфира меня опередила, и на кухне я застал жен, уплетающих яичницу с беконом и салат. Горничная подала мне тарелку с едой и я, поев, окончательно пришел в себя. Распланировали день. По пути на полигон я собирался завезти ювелиру камешки, после полигона — домой, переодеваться и на обед в ресторанчике Тамаза. Обещал, нешуточно обидится, если не приедем, обедаем и дальше едем стрелять в тир. После тира на стоянку продающихся автомобилей, выбирать машинку для Герды и Инги, и только после этого домой. Вечер посвящаем визитам к своим новым знакомым. Дальше планирование становилось бесполезным, — визиты дело непредсказуемое, и могло случиться, как вчера.

Отобрали себе оружие из числа того, что приехало с острова. Из снайперских винтовок взяли L115А1, Сhеy Тас LRRS М-200 и одну НК G28. Взяли еще АК М-М, то есть Автомат Калашникова Модернизированный Митричем, USР и UМР на каждого и всю дополнительную обвеску для них, решив на полигоне, по мере выявления бесполезных элементов их просто снимать. Погрузили в машину Браунинг М-2 и полученный на Нью-Хэвене НК-21. Из крупнокалиберного хотели пострелять девочки, а я собирался освоить немецкий пулемет. Также настоял на том, чтобы взять бронежилеты и шлемы, побегать в них, и вообще, привыкнуть.

После того, как переоделись, завезли камни Моисею Львовичу, он пообещал до вечера определиться, и двинули в штаб самообороны. Застали там только Генри Питерсона, то есть командира, и двух бойцов — Лизу Уоллес и Джулию Барези, мужиковатых врачих из госпиталя. У всех троих наблюдался ярко выраженный синдром вчерашнего дня — в городе вчера праздновалось невиданное количество вечеринок и всяких дней рождений. Вся дружина самообороны оказалась не в состоянии выехать на полигон, прибыли только эти трое, с повышенным чувством долга. Генри не очень уверенно высказывал соображения, что вот-вот подтянутся другие, но никто так и не приехал, наоборот, врачихи выразили робкое, но коллективное пожелание свалить домой, отсыпаться. Генри поворчал, но великодушно отпустил. Перед этим дамы с нами познакомились и пригласили Герду и Ингу на посиделки в клуб «Розовая Лилия», полностью проигнорировав моё существование, из чего я сделал вывод, что «Розовая Лилия» — это «Голубая Устрица» наоборот. Развелось же их…

Генри Питерсон показал нам дорогу на полигон, мужественно попробовал пострелять и вслед за врачихами свалил домой. Совсем уж было плохо человеку.

Полигон англичане отстроили себе капитальный, с несколькими пустыми коробками домов для отработки захвата помещений, стрельбищем для техники и несколькими дистанциями для стрелкового оружия.

Настрелялись до звона в ушах из всего, что взяли с собой. Снайперка G-28 оказалась очень приличной винтовкой, точнее и гибче тактически, чем СВД. Справедливости ради могу сказать, что СВД винтовка совсем другого поколения, и в свое время в своем классе была лучшей. Да и патрон 7,62х51 в снайперском варианте, мне кажется, был получше нашего патрона. Выпускался он десятками производителей, а конкуренция качеству весьма способствует. К винтовке можно было даже прицепить подствольный гранатомет, чего я точно не собирался делать. Глушитель довольно хорошо гасил звук выстрела, а с учетом дистанции до противника — вообще отлично. Неплохая винтовка. Пулемет НК-21 тоже не сильно отличался по боевым качествам от нашего ПКМ, и в целом мне понравился. За Калашниковы от Митрича я уже говорил, девочкам они тоже очень понравились.

Чудо-винтовка 408 калибра привела Ингу почти в экстаз. Она заявила, что из нее можно пулять на полтора километра без проблем, а баллистический компьютер, идущий в комплекте, может даже пол ребенка у беременных угадывать. Это она, конечно, пошутила, но и без того такая винтовка точно не для моей квалификации.

Постреляли, подсчитали, сколько же мы денег выпустили в мишени, ужаснулись и решили требовать боеприпасы с Ордена беззастенчиво. Патроны на Новой Земле были жутко дорогим удовольствием, а нам до совершенства палить и палить.

Потом к нам пришли дружить два оператора мишенных комплексов с полигона. Они оказались гражданскими и жутко похмельными мексиканцами Пако и Хосе. Глядя на их помятые физиономии, я отыскал в машине полбутылки виски и торжественно вручил. Возрадовавшись, они пообещали включать нам все мишени, даже если «козел», «проститутка» и «сын проститутки» Мак-Набс выгонит их с работы. Оказалось, англичанин жутко жлобился и не разрешал самообороне пользоваться автоматизированными дистанциями.

Вообще, судя по моим впечатлениям, полковник оказался фигурой совсем неоднозначной. Редкостный мудак, великолепный командир и офицер. Повоевать успел везде, как в старом мире, так и здесь, причем и там, и здесь нахватался ранений. Доктор Лейбович говорил, что с такими повреждениями организма люди передвигаются с палочкой и дышат через раз, но полковник держится молодцом и умудряется лично воевать. Держит границы республике на замке, грамотно командует и выгоняет на полигон пинками даже фельдшеров и телефонисток. Полигон — это его детище, и даже, по слухам, частично на его деньги построен. Жены и детей не имеет, за жену считает армию, а за детей солдат, что, впрочем, не мешает ему их зверски драть. Вот такой гроза врагам, отец солдатам. Чем-то он мне был симпатичен, и я решил при случае сдружиться.