Конец детства. Земной свет - [117]

Дождавшись, пока его секретарь – с видимой неохотой – закроет за собой дверь, Маклорин заговорил.

– Что понадобилось на Луне Карлу Стеффансону? – резко спросил он.

Не совсем еще проснувшийся Садлер недоуменно поморгал, а затем ответил – тоже недоуменно:

– А кто это такой? Я что, должен бы его знать?

На лице Маклорина появилось изумление, тут же сменившееся разочарованием.

– Я думал, ваши люди сообщили вам о его приезде. Он – один из самых блестящих физиков Земли в своей области. Пятнадцать минут назад звонили из Сентрал-Сити, говорят, он только что приземлился – и мы должны как можно скорее переправить его в Море Дождей, в это место, которое они называют «Проект Тор»[13].

– А почему его не отправят ракетой? Мы-то здесь при чем?

– Так и собирались, но единственная, какая есть под рукой, вышла из строя. Быстрее чем через шесть часов ее не поднимешь. Поэтому Стеффансона посылают сюда монорельсом, чтобы мы доставили его на место трактором. Меня попросили отрядить на эту работу Джеймисона. Всем известно, что он – лучший на Луне водитель, а к тому же – единственный человек, посещавший «Проект Тор», что бы там ни было за этим названием.

– Ну так и поступайте.

Садлер начинал смутно подозревать, что будет дальше.

– Я не доверяю Джеймисону. И я опасаюсь поручать ему задание такой важности.

– А кто еще может справиться?

– Достаточно быстро – никто. Работа эта требует очень высокой квалификации, вы даже себе не представляете, насколько легко там сбиться с пути.

– Тогда деваться некуда, поедет Джеймисон. А почему вам кажется, что тут есть какой-то риск?

– Я слышал его разглагольствования в гостиной. Да чего там рассказывать, вы же и сами прекрасно слышали. Он даже и не скрывает своих симпатий к Федерации.

Все это время Садлер не сводил с директора глаз. Негодование – почти бешенство, – звучавшее в голосе этого человека, казалось чрезмерным, преувеличенным; снова шевельнулась давняя мысль: а не пытается ли Маклорин отвлечь внимание от себя самого?

Однако мгновенная вспышка недоверия мгновенно же и угасла. Бессмысленно искать тут какие-то скрытые мотивы. Просто Маклорин смертельно устал и вымотался – Садлер уже раньше догадывался, что при всей своей внешней крутости и энергии директор Обсерватории слаб не только телом, но и духом. А потому ведет себя словно обиженный ребенок – ведь все его планы нарушены, исследовательские программы заморожены, даже любимые его игрушки – драгоценные телескопы – находятся в опасности. И во всем этом виновата противная Федерация, и каждый с этим несогласный – потенциальный враг Земли.

Как тут не посочувствуешь; Садлер видел, что профессор стоит на грани нервного срыва и нуждается в очень бережном обращении.

– И что же вы хотите, чтобы я сделал? – спросил он самым безразличным, на какой был способен, голосом.

– Мне хотелось бы знать, согласны ли вы со мной в отношении Джеймисона. Думаю, вы изучали его весьма тщательно.

– Мне запрещено разглашать свои оценки, – развел руками Садлер. – Слишком уж часто они основываются на одних слухах и догадках. Но мне кажется, сама уже откровенность Джеймисона говорит в его пользу. Есть огромная разница между несогласием и предательством.

Некоторое время Маклорин молчал. А затем яростно встряхнул головой:

– Слишком большой риск. Я не могу брать на себя такую ответственность.

«Да, – подумал Садлер, – положение, прямо скажем, аховое». Он не имел здесь никаких официальных полномочий и уж точно не мог отменять решение директора. Никто не прислал ему никаких указаний – люди, направлявшие Стеффансона через Обсерваторию, скорее всего даже не подозревали о существовании какого-то там Садлера. Взаимодействие министерства обороны и Планетарной разведки оставляло желать много лучшего.

Однако и без указаний все было ясно. Если военные так спешат доставить Стеффансона в этот самый «Проект Тор» – значит, у них есть к тому весьма серьезные причины. И надо им помочь, даже если придется для этого расстаться с ролью пассивного наблюдателя.

– Я бы предложил вам следующее, сэр, – решился он наконец. – Поговорите с Джеймисоном, обрисуйте ему положение. Спросите, возьмется ли он за эту работу добровольно. Я буду слушать вашу беседу из соседней комнаты, а затем дам свою рекомендацию – посылать его или нет. Я уверен – если Джеймисон согласится, то сделает все как надо. Иначе он просто откажется. Не думаю, чтобы этот человек стал вас обманывать.

– И вы подпишетесь под такой рекомендацией?

– Да, – нетерпеливо кивнул Садлер. – И еще, если вы позволите вам посоветовать, не выражайте откровенно своих подозрений. Как бы вы к нему ни относились – старайтесь проявить максимум доверия и дружелюбия.

Маклорин ненадолго задумался, а затем обреченно пожал плечами и щелкнул тумблером.

– Уагнэл, – сказал он. – Притащите сюда Джеймисона.

Сидевшему в соседней комнате Садлеру казалось, что он ждет уже несколько часов. Затем из динамика послышались звуки шагов, а вслед за ними – голос Маклорина:

– Извините, пожалуйста, что пришлось вас разбудить, но тут появилась срочная работа, и как раз по вашей части. Сколько вам потребуется времени, чтобы доехать на тракторе до Перспективы?