Кондильяк - [3]
Глава I
ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Философ происходил из семьи, принадлежавшей к «дворянству мантии». Его отцу, занимавшему последовательно должности сборщика податей, королевского советника и секретаря гренобльского парламента, был присвоен титул виконта Мабли. Этьенн, родившийся в Гренобле 30 сентября 1715 г., был младшим из четырех его сыновей. Имя «Кондильяк» будущий философ получил в 1720 г., когда отец приобрел поместья Кондильяк и Банье. В 1727 г. Этьенн осиротел. В течение нескольких лет он жил в Лионе в семье своего старшего брата Жана, который, подобно отцу, был королевским советником, а также прево — королевским судьей. Другой брат Этьенна — Габриэль (аббат де Мабли) в эти годы уже приобрел известность как автор произведений, в которых отстаивались идеи естественного права, равенства и утопического социализма. Аббат Мабли отвез своего младшего брата в Париж и определил в семинарию, по окончании которой Этьенн получил духовное звание аббата. Хотя с тех пор он всегда носил сутану, но мессу служил лишь однажды, после чего от выполнения обязанностей священника отказался совершенно. Его интересует не теология, а философия и положительные науки. Изучая произведения крупнейших представителей передовой научной и философской мысли XVII и XVIII столетий, Э. Кондильяк сближается с Ж. Ж. Руссо и Д. Дидро; он входит в литературные круги, где оживленно дебатируются проблемы, волнующие французское общество, и жадно впитывает в себя идеи века. Молодой Кондильяк, подобно Руссо и Дидро, оказывается в среде интеллигенции, именно в этот период сформировавшейся во Франции в качестве особой социальной группы. В атмосфере интенсивной умственной жизни, характерной для этой среды, складываются философские взгляды Кондильяка и создается его первый труд «Опыт о происхождении человеческих знаний».
В «Исповеди» Руссо вспоминает, как он близко сошелся с Кондильяком в этот начальный период деятельности философа. Он описывает стеснительные материальные обстоятельства, в которых находился и сам он, и подружившийся с ним Кондильяк. Оба они в это время принадлежали к числу тех «людей пера», чьим девизом были, по выражению Д'Аламбера, «Свобода, Истина, Бедность». Часто они обедали вскладчину. Найти издателя, готового взяться за печатание рукописи Кондильяка, оказалось очень трудно. В это время наибольший интерес читателей привлекали конкретные проблемы текущей жизни и спрос на книги, трактующие отвлеченные философские вопросы, был невелик. А главное, книгоиздатели пренебрежительно относились к никому не известным авторам. О мытарствах своего приятеля Руссо поведал Дидро, с которым был тогда близок. Он познакомил Дидро и Кондильяка. «Они, — пишет Руссо, — были созданы для того, чтобы сойтись; они сошлись. Дидро уговорил книгоиздателя Дюрана взять рукопись аббата, и этот великий метафизик[3] получил за свою первую книгу — и то почти из снисхождения — сто экю, которых, может быть, не имел бы без меня. Так как мы жили в очень отдаленных друг от друга кварталах, то собирались все трое раз в неделю в Пале-Рояле и отправлялись вместе обедать в гостиницу „Панье-Флери“. По-видимому, эти еженедельные обеды очень нравились Дидро, потому что он, почти никогда не являвшийся на назначенные свидания, не пропустил ни одной из этих встреч» (25, 321–322).
Опубликование первого труда Кондильяка производит на современников большое впечатление. Это настоящий успех. К вчера еще никому не известному аббату приходит слава, которая быстро растет, распространяясь и за пределы Франции. Через три года, когда выходит в свет следующее сочинение Кондильяка — «Трактат о системах», Берлинская академия наук избирает его своим членом (1749). Философа приглашают в свои салоны (где оживленно обсуждались проблемы искусства и науки того времени) мадам Жоффрен и мадемуазель Ферран, мадам де Вассо и мадам д'Эпине, мадемуазель де ла Шо и мадемуазель де Леспинас. Однако ни в одном из этих аристократических салонов «не разрешалось развивать подрывные идеи» (см. 27, 12). Значительно интереснее для Кондильяка было, конечно, посещение салонов, созданных философами Гольбахом и Гельвецием. С ними, а также с Вольтером его познакомил Дидро. Кондильяк заводит также близкое знакомство с Ж. Л. Д’Аламбером и П. Ж. Ж. Кабанисом, с Ж. Кассини, В. Франклином и рядом других выдающихся ученых. В результате сближения с А. Р. Ж. Тюрго (см. 29, 13–14), «одним из первых экономистов XVIII века» (1, 35, 139), пытавшимся на посту генерального Контролера (министра) финансов осуществить идеи физиократов, у Кондильяка появляется интерес к экономической проблематике, которой он впоследствии занялся основательно.
