Концерт по заявкам - [40]
— Постараюсь…
А Вася добавил так же серьезно:
— Ее еще надолго хватит, вот увидите…
Я летела в самолете домой, в Москву, перед мысленным моим взором все время стояло прекрасное в своей зрелой женской прелести Тосино лицо, седоголовый Васечка, на которого она то и дело поглядывала с непритворной любовью, потом мне виделась ее дочь, целующая свежий, пряно пахнущий каравай, испеченный из целинной муки.
Должно быть, Тося права, вот оно какое — счастье, настоящее, непридуманное, неподдельное…
…— Я часто вспоминаю Ипполита Петровича, — сказал Игорь. — Что за светлый ум был у человека!
«Не только светлый ум, но и сердце необыкновенное», — подумала я, однако не стала ничего говорить. Не захотела…
Отец умер давно, тому уже лет двадцать пять.
Мы были с Игорем на курорте, в любимом нашем Коктебеле, по целым дням купались, бездельничали, загорали на теплом песке, с сожалением видя, как неумолимо утекают благодатные дни, исполненные радости, бездумного спокойствия, абсолютного, по самое горло, блаженства…
И вдруг! И вдруг в это безмятежное, светлое бытие вклинилась телеграмма.
Никогда не забуду мелкие черные на белом буквы: «Ипполит Петрович болен. Положение серьезное. Если можете, приезжайте». И подпись соседа, жившего этажом ниже.
Как сейчас помню: за окном море, без конца и без края, где-то далеко, на горизонте, темнеет полоска дыма, — наверно, идет пароход; я подумала: «Один дым виден, а сам пароход где-то в тумане».
Почему в самые страшные моменты жизни в голову иногда лезут какие-то странные, нелепые мысли?..
В тот же день мы вылетели в Москву, но отца уже не застали. Он умер от инфаркта за день до нашего приезда.
…— Можешь себе представить, что у меня до сих пор хранится книга, подаренная мне когда-то Ипполитом Петровичем, — сказал Игорь. — «Избранное» Тютчева.
— Отец любил Тютчева, — сказала я. — Считал, что он недооценен, что его можно поставить в один ряд с лучшими нашими поэтами, такими даже, как Пушкин и Лермонтов…
— Помнишь? Ипполит Петрович часто повторял вот эти строки Тютчева — как это начинается? Сейчас вспомню…
Игорь провел пальцем по лбу.
Он чеканил слова, чуть завывая, послушный дурной актерской манере, над которой, бывало, смеялся сам.
Я вспомнила, отец произносил эти строки очень спокойно, почти бесстрастно. Он вообще читал стихи без малейшего нервничанья, завыванья, а всегда невозмутимым матовым голосом.
Как-то сказал мне:
— Однажды я слушал самого Александра Блока. Он читал «Возмездие». Читал настолько бесстрастно, отстраненно, что я тогда же решил: буду всегда читать стихи только так, как Блок, потому что именно при спокойном чтении впечатление гораздо сильнее…
— А до того ты читал стихи манерно? — спросила я.
Отец усмехнулся:
— Не говори! С придыханием, то доходя до шепота, то рыча, — в общем, так, как читают провинциальные актеры из самого захудалого театра, где-нибудь в Тьмутаракани…
И вот теперь Игорь читал стихи точно в той же манере. Как жаль…
— Дальше не помню, — сказал Игорь. — А здорово, правда?
— Здорово, — ответила я. — Между прочим, один русский поэт так и назвал свой сборник стихов «Громокипящий кубок».
— Кто же? — спросил Игорь.
— Твой тезка, Игорь Северянин…
— Помню, — сказал Игорь. — Помню, небольшая книжечка в красном с синим переплете, стояла на полке, над письменным столом Ипполита Петровича…
Он повторил задумчиво:
— «Громокипящий кубок», как все-таки сильно сказано, ты не находишь?..
Я не ответила ему. В этот момент мне как живой представился отец, я старалась редко вспоминать о нем, потому что каждый раз вспоминать было больно.
А сейчас он виделся мне очень ясно: худое, изжелта-смуглое лицо, глубоко запавшие глаза, медленная улыбка, которая, как бы постепенно разгораясь, становилась все шире.
Он был мне дорог весь, какой был, со всеми своими особенностями, с этим старомодным, милым «виноват», если толкнет ненароком, с его большими ладонями, уже кое-где в нещедрой осыпи старческих просяных конопушек, с постоянно растрепанными, остававшимися долго густыми волосами, к старости почти сияюще белыми…
Мне вспомнилось, как он поджидал меня, когда я возвращалась поздно, как открывал дверь и стоял в проеме, высокий, несмотря на годы стройный, словно старость боялась коснуться его; вспомнилось, как он брал с полки какую-нибудь книгу и любовно, иначе не могу назвать, именно любовно, бережно раскрывал ее, листая страницы…
Однажды я спросила его:
— А мама тоже любила книги, как ты?
— В общем, любила, — ответил он. — Может быть, не так, как я, не с такой исступленностью, но любила…
Они дружно жили с мамой. У них была та редко встречающаяся гармоничная совместимость, которая каждый день их жизни превращала в праздник.
Отец, как я поняла позднее, не женился больше ни на ком не только из-за меня, не только потому, что боялся, какая попадется мне мачеха, но еще и потому, что он, как признался когда-то, не может разучиться сравнивать и вспоминать…
Помню, вскоре после маминой смерти (она умирала долго, мучительно от злокачественного лейкоза) он пошел на рынок со своим неизменным портфелем. Но вернулся очень быстро, ничего не купив.
Повести и рассказы Л. Уваровой посвящены жизни и труду советских людей, их взаимоотношениям, сложным психологическим конфликтам.
Рассказы о наших современниках. Авторское внимание привлекают детские и юношеские судьбы и характеры, морально-этические проблемы.
В НОМЕРЕ:ПРОЗАЛюдмила УВАРОВА. Переменная облачность. Повесть.Геннадий МИХАСЕНКО. Милый Эп. Повесть. Окончание.ПОЭЗИЯПабло НЕРУДА. Возвращаясь. Посол. Все. Подождем. Здесь. Приехали несколько аргентинцев. Перевод с испанского Льва Осповата.Сергей БАРУЗДИН. Моим друзьям. «…А мы живем…». «Есть у нас в Переделкине деревце…». «В Порт-Саиде все спокойно…». «Бегите суеты, бегите суеты!..». «Как порою жизнь обернется!..»Абдулла АРИПОВ. Аист. Ответ. Перевод с узбекского А. ГлейзерДмитрий СУХАРЕВ. «Каждому положен свой Державин…». Шутливая песенка. Ночные чтения.
В новую книгу Людмилы Уваровой вошли повести «Звездный час», «Притча о правде», «Сегодня, завтра и вчера», «Мисс Уланский переулок», «Поздняя встреча». Произведения Л. Уваровой населены людьми нелегкой судьбы, прошедшими сложный жизненный путь. Они показаны такими, каковы в жизни, со своими слабостями и достоинствами, каждый со своим характером.
Их было пятеро, пять различных характеров, пять друзей, чья дружба, начавшись в школе, продолжала потом жить долгие годы. И вот они выросли, бывшие романтики, мечтатели, выдумщики. И настоящая, большая жизнь раскрылась перед ними, и по-разному сложились их судьбы. В этой небольшой повести автор стремится передать характер поколения, тех самых юношей и девушек, которые в годы Великой Отечественной войны прямо со школьной скамьи влились в ряды Советской Армии и защищали свою Родину от фашистских захватчиков.
22 июня 1941 года немецко-фашистские захватчики напали на нашу страну. Началась Великая Отечественная война. Весь советский народ встал на защиту своей Родины. Осенью 1941 года врагам удалось подойти почти к самой Москве. Немецкие самолёты прорывались к городу и сбрасывали на дома бомбы. Москва стала прифронтовым городом. Тысячи москвичей строили заградительные сооружения, рыли траншеи, дежурили на крышах домов — гасили зажигательные бомбы. На подступах к Москве шли ожесточённые бои. В октябре советские войска остановили наступление немецко-фашистских войск, а в декабре — перешли в наступление и отбросили врага далеко от Москвы. Это был первый решительный шаг к Победе. Но жизнь в городе продолжала быть суровой и напряжённой и подчинялась одному требованию: «Всё для фронта, всё для победы!» В Москве оставалось много детей, которые наравне со взрослыми по мере сил старались помочь фронту, нашим бойцам. Об одной такой девочке рассказывается в этой книжке.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.