Концерт Патриции Каас. 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный - [2]

– Ну, эти-то твои штучки я еще не забыл. Здесь опять режим военного времени? И военной диктатуры?

– А как же! А об основных работах я тебе расскажу в другой раз.

– Что значит – об основных? А материалы – это не основное?

– Материалы – это такие мелочи по сравнению с основной задачей … Просто я не мог пройти мимо этих глупостей – они потом могут ох как отозваться! Но несмотря на то, что твои работы – не основные, помощь тебе будет оказываться в полном объеме.

– Ладно. Ругаться с тобой буду потом. Библиотека-то тут хоть есть? У меня голова – не библия, я всех премудростей не помню.

– Все есть, а чего нет – достанем. Скажи только, что нужно. Вопросов у тебя будет еще много – потерпи, поднакопи. А пока моя секретарша Галина Климентьевна тебя проводит в твои владения. До вечера?

– До вечера …

РАЗГОВОР с ЧИБРЫКИНЫМ

– Разрешите, товарищ полковник?

– Заходите, Емельян Никанорович. Располагайтесь. Как устроились, как спали на новом месте?

– Устроился прекрасно, спал неплохо – с учетом разницы в часовых поясах.

– Майор Рахматулин, заместитель начальника объекта по безопасности, фактически подчиненный ваш и мой.

– Майор Рахматулин, Сергей Мунирович.

– Подполковник Чибрыкин, Емельян Никанорович.

После обмена рукопожатиями все уселись.

– Побеседуем? – начал Свиридов.

– Да, конечно. Прошу вас.

– Может быть начнем с вопросов? Работа для вас привычная или вы ранее такими делами не занимались?

– Приходилось. Может быть, не в такой ситуации дела принимал, но приходилось. А вопрос всегда один и тот же – с чего начать?

– Да, вы правы – всегда один и тот же вопрос. С чего начать, что является наиглавнейшим и решающим. Так вот, с моей точки зрения наиглавнейшим вопросом является вопрос налаживания нормального режима секретности на объекте. И его безусловного функционирования.

– А его нет? Я имею в виду режим секретности?

– Он формально есть и даже формально исполняется … в некоторых частях. Но установлен он был так давно, что никто сейчас не в силах вспомнить, почему и как были установлены эти правила. Например, отчеты о работах лаборатории исследования материалов недоступны – формально – даже сотрудникам лаборатории, если они не принимали участие в данном разделе исследований. А фактически – все отчеты лежат в открытую в шкафу в лаборатории. Помещения вычислительного центра снабжены шифрзамками, но открывают их любому, если позвонить. Формально – и я считаю, что в этом действительно есть глубокий смысл – персонал охранных подразделений не должен контактировать с научным и обслуживающим персоналом, а фактически – в клубном помещении охраны на вечерах и танцах присутствуют научные сотрудники. Архивные научно-технические материалы распылены между архивом первого отдела и архивом НТО первого отдела, поисковый аппарат отсутствует, найти что-нибудь – проблема.

– Степень закрытости материалов принята одна – секретно, и все. А это на самом деле далеко не так … Я могу перечислять долго, но суть всего сказанного одна – нужен нормальный и действенный режим секретности. Попробуйте оценивать эту проблему с точки зрения агента, проникшего к нам на объект. Тем более, что это к какой-то мере соответствует действительности – теперь у нас на территории секретного объекта два иностранных агента.

– !?

– Вот вам еще одна проблема. Вернее, две. Первая – использование этих агентов в контригре, если на это пойдет руководство.

– Мне специально подчеркнули, что окончательное решение при любом варианте, разработанном с их использованием, будете принимать вы, товарищ полковник.

– Да, я знаю. И второе – их адаптация. Худобин – наш разведчик, но и он чувствует некоторое недоверие к себе, а что же тогда говорить об Уайттеккер. Ограничение их осведомленности не должно носить характер дискриминации, или это нужно объяснять им каждый раз очень подробно и тщательно.

– Да, это проблема общая. Уже приходилось сталкиваться. С чего посоветуете начать практически – режим секретности с наскока не решается.

– Очень хорошо, что вы оцениваете это трезво. Начните с архивов – и всем понятно, и постепенно можно выйти на нормальные условия и ограничения доступа, и снятия ограничений, и выработки нормального режима внутреннего документооборота, и внешней секретности.

– Понял вас. Еще мне сообщили, что здесь на территории центра проводится некоторая спецоперация, связанная с разоблачением преступной группы в городе. И что степень моего участия в этой операции решаете вы лично.

– Да. Вы не принимаете участия в самой операции, это согласовано с руководством, а лишь фиксируете ее результаты … когда они будут. Эта ваша некоторая отстраненность обусловлена оперативными соображениями. Еще вопросы?

– Возможно, они появятся в ходе работы.

– Тогда успеха вам. Сергей Мунирович вам поможет.

Офицеры откланялись.

– Василий Андреевич, введите в состав штаба подполковника Чибрыкина Емельяна Никаноровича, уполномоченного контрразведки, и проинструктируйте его.

С НИНОЙ САМОХИНОЙ

– Толя, мне надо с тобой поговорить! – Нина перехватила Свиридова в коридоре, когда он вышел от мальчиков.

Она заметно нервничала последние дни.

– Ну, пошли.