Концерт Патриции Каас. 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный - [16]
Гриша достал еще одну папку и вывалил на стол ворох рисунков. Скворцов взял наугад – на листе было несколько незавершенных набросков разных мальчишечьих лиц. Они все были как живые – они играли, читали, слушали, говорили, но всех их объединяло одно общее выражение лиц. Они думали, они мыслили, они жили – и все по разному, по своему.
– Гриша, но ведь это же чудо какое-то! Они же все у тебя живые!
– Да ладно …
– А своих ты рисуешь – отца, Тоню?
– Рисую … Я тебе потом покажу … Мне почему-то их труднее рисовать … Мне зарисовки легче даются … Вот, смотри. Это на установке. Сварщики, монтажники. Тетя Лена Долгополова. Михеич. Ты знаешь, мы к нему ездили в баню попарится. Вот его жена, тетя Маша. Вот дочка их, Аришка. Вот их пес – серьезный такой зверь по имени Дизель …
Гриша еще долго показывал Скворцову свои новые рисунки, выбирая и откладывая в сторону некоторые из них. И когда пришла Тоня Гриша аккуратно уложил свои папки.
– Он и мне далеко не все показывает. – шепнула Тоня Скворцову. – Никак с Толей не можем уговорить его выставку устроить. Помог бы …
ИВАНИЩЕВА и УМАРОВ
– Эрнест Умарович, мне нужна ваша поддержка.
– В чем дело? Вы чем-то расстроены, Ангелина Митрофановна?
Чуть заметный акцент Умарова превращал имя и отчество Иванищевой в нечто мягкое и ласковое.
– Это мягко сказано. Я полностью деморализована. Этот мальчик, ему нет еще шести лет, и он обсуждает со мной психофизические тесты! Это со мной, доктором наук, профессором – и как обсуждает! Да ладно бы обсуждал – он понимает сущность этого теста не хуже меня! Вы можете это себе представить?
– Могу, Ангелина Митрофановна. Я с подобным мальчиком столкнулся еще два года назад.
– А я, доктор наук, профессор … Да я чуть в обморок не хлопнулась как зеленая первокурсница в резекционном кабинете, когда он стал со мной разговаривать об этом …
– Не слишком ли часто вы упоминаете свои титулы? Я их помню. Надеюсь, вы не очень показывали им свое волнение?
– Я старалась держаться. Спасибо, Эрнест Умарович, поплакалась вам, полегче стало. А то кроме вас мне поплакаться-то и некому …
– Моя жилетка всегда к вашим услугам.
– Поможете мне прикинуть стратегию обследований?
КАК СЧАСТЛИВЫ БЫЛИ МОИ СТАРУШКИ
– Лео, ты не представляешь, как счастливы были мои старушки! Вчера привезли рояль, сегодня его настроили …
– Да ты ешь!
– Я ем. А потом приехали Семен Гаврилович Черномырдин с Олегом и Дмитрий Германович Лопаткин … Это правда, что он доктор наук?
– Правда, правда. Ешь, пожалуйста.
– Я ем, ем. И Лопаткин стал играть на рояле. Это было что-то потрясающее! Мои старушки его окружили, потом мы принесли стулья … Он играл бесподобно.
– А мальчик?
– Что – мальчик? Олег сидел около Черномырдина.
– Они держались за руки?
– Кажется … А что?
– Лопаткин один играть не может. Просто не может играть сам по себе. Играет Мальчик с Лопаткиным. А тут, видимо, и с Черномырдиным.
– Ты хочешь сказать, что этот мальчик … индуцирует то, что играет Лопаткин?
– Примерно, хотя на самом деле это, видимо, значительно сложнее. Это сложное взаимодействие.
– Но Свиридов играет и поет и без Олега?
– Конечно. И Лопаткин с ним играет. Но с Мальчиком – лучше.
– Значит, нужно будет попросить Свиридова … А мои старушки так аплодировали, так их благодарили! Просили приходить еще.
– Ты будешь есть, наконец?
– Лео, не сердись. Я и так достаточно толстая. А мне пришла одна интересная мысль – как бы устроить танцы? Мои старушки еще совсем не так стары … Как ты думаешь?
– Думаю, что ты права. И посоветуйся со Свиридовым.
– И даже такие вопросы решает только он?
– Ты не совсем правильно поняла. Во-первых, действительно, здесь все решает только он, и, возможно, это правильно. А во-вторых, это не так-то просто – найти кавалеров для твоих старушек. Не всякого мужчину можно туда пригласить. Они ведь многих помнят – кто знает, что произойдет, если увидятся старые знакомые. Не исключено, что каждый из них уже считал другого умершим …
– Об этом я не подумала. Ты совершенно прав, мой милый Лео … И еще меня очень беспокоят мои беспамятные старушки … У них идет какая-то скрытая умственная работа, непонятная для них самих …
ВИТЯ, ЭТО ДЛЯ ТЕБЯ
– Витя, это для тебя.
Свиридов поправил гитару.
Лунный свет над равниной рассеян,
Вдалеке ни села,
ни огня.
Я сейчас уезжаю на север -
Я спешу,
извините меня.
На холодных просторах
великих
В бесконечные дали маня
Поезда
Громыхают на стыках…
Я спешу,
извините меня.
Незатейливая мелодия, простые слова, негромкий голос.
Он так мягко извинялся за причиненное беспокойство, за звонок …
Говорю вам,
Как лучшему другу,
Вас нисколько ни в чем не виня,
Соберитесь на скорую руку -
Я спешу,
извините меня.
Такое возвышенное волнение было скрыто в этих словах, такая страстная надежда быть понятым …
Не хотите?
Ну, что вы, ей богу…
Тихо дрогнули
Рельсы, звеня.
Хоть присядьте
со мной
на дорогу -
Я спешу,
извините меня…
Растерянность, неуверенность, горечь невозвратимой утраты…
Может быть,
Вы раскаетесь где-то
Посреди
Отдаленного дня,
Может быть,
вы припомните это:
«Я спешу,
извините меня».
Жизнь прожить
Захотите сначала
Расстоянья и ветры
ценя…
Но как поменялся человек, поменялся голос. Стал жестким, уверенным, непреклонным.
Пересматривая рассказы этого сборника, я еще раз убедился, что практически все они тесно касаются моих воспоминаний различного времени. Детские воспоминания всегда являются неисчерпаемым источником эмоций, картин, обстановки вокруг событий и фантазий на основе всех этих эмоциональных составляющих. Остается ощущение, что все это заготовки ненаписанной повести «Моя малая родина».
Спустя месяц город снова ожил и начал жить новой жизнью. Лорен исчезла, и все теперь перестало иметь для Велимонта смысл. Он стал королем, снова победил Арта, и весь мир теперь знает о существовании сверхъестественных существ. Казалось бы, что еще могло пойти не так? Люди видят в них угрозу, но, даже несмотря на это, новый Орден без конца пытается доказать всем, что они никому не желают зла. Но то, что они не желают никому зла, еще не значит, что они не причинят его. Ко всему прочему, со временем все в Ордене начинают понимать, что проблема не только в людях, и новая, куда более серьезная опасность может исходить как от древних источников, так и от них самих… Что, если главный их враг теперь — это они сами?
В этом мире ничто не дается просто так, даром. За все нужно платить, в том числе и за полученные возможности, и цена подчас бывает очень высока. Не все готовы внести запрошенную плату. Но жизнь строго взыскивает долги и пристально следит за всеми нами, и ты никогда не будешь знать заранее, когда она явится по твою душу и выставит счет.
Иногда все держится на одном честном слове. И это слово хранителя. Мне и во сне не снилось, что я стану хранителем магической академии. Но контракт подписан, а значит отступать некуда.
Что бывает с теми, кто попадает в кому? Как выйти из этого состояния? Будешь ли там один, или встретишь таких же, как и ты?
Чтобы выжить в надвигающейся войне и выполнить обещание, надо стать сильнее. Дармер с командой отправляется на Остров Старейшин — сердце бывшего Триединства. Тропический рай, беспрецедентная охрана и сильнейший маг мира в наставниках — чего еще можно пожелать? Но старые недруги и здесь сумеют попортить кровь. А на далеком континенте Гильдия готовится нанести удар. Сумеет ли Варнорт с союзниками нарушить планы и победить сильнейших воинов Гильдии — Властителей?
Ещё одна планетная система. Ещё один мир... Но - тот ли, что ожидали? Разумная раса ящеролюдей - живёт своей жизнью, изучает свой мир... И также - встречает там, у себя, вторую разумную расу... Но это - и не одна эпоха их мира... И снова, всё - через восприятие, содержащее странные следы "знакомого"... И - то, чем вдруг окажется связано с нынешней Землёй... Может ли так быть? И - ещё целые пласты истории... того же - или разных миров? Ещё - эпохи, расы, планеты; даже - некая вовсе "сказочная" реальность..