Концерт для серотонина с хором сирен - [7]

Кройд медленно кивнул:

— Придется идти в твой клуб. Дело должно быть завершено. — Он отпустил собеседника и отодвинулся. — Может, тогда мне удастся отдохнуть наконец. Но деликатно, только деликатно. — Он поднял со ступеней тюк и вручил Живчику. — Держи. Береги добычу. И смотри не поскользнись по дороге. Гололед жуткий. — Продолжая невнятно что-то бормотать, Кройд попятился и исчез за углом.

А Живчик, устроившись на мерзлом крыльце поудобнее, достал из тюка кварту «Джека Дэниела», выбил пробку и надолго припал к вожделенному напитку.

3

Ветер накатывал свирепыми волнами, колотясь о витрины и осыпая тучей ледяных игл каменных львов, застывших в карауле у парадного подъезда — входа в клинику Джокертауна. Когда дверь, ведущая внутрь, распахнулась, по гулкому вестибюлю прокатился оглушительный вой разбушевавшейся стихии. Посетитель принялся топать ногами и стряхивать снег с синей куртки. Закрыть за собой дверь он не удосужился.

Мадлен Джонсон, известная в народе как Цыплячья Лапка, дежурство в приемной совмещала с присмотром за безнадежно хворым дружком, Петушком Робином, с которым прошла некогда огонь и воду. Оторвав взгляд от помогающего коротать время кроссворда, она черканула в сердцах карандашом как бог на душу положит и заквохтала:

— Что же это такое, наконец? Эй, мистер, да закройте же вы чертову дверь за собой!

Вошедший опустил платок, которым отирал лицо, и внимательно уставился на дежурную. Только сейчас Мадлен заметила выпуклые фасеточные глаза посетителя и недобро играющие на скулах угловатые желваки.

— Прошу прощения, — негромко отозвался он и аккуратно прикрыл дверь. Затем повернул голову, как бы желая досконально изучить обстановку в помещении — при таких глазах угадать направление взгляда не так-то просто, Мадлен затруднялась, — и объявил наконец о цели визита: — Мне бы с доктором Тахионом переговорить.

— Доктора в городе нет, — нелюбезно бросила дежурная, — и еще какое-то время не будет. А чего вы, собственно, хотели?

— Хочу, чтобы меня уложили спать, — сказал посетитель.

— Здесь вам не ветлечебница, — отрезала Мадлен и уже через секунду пожалела о сказанном: посетитель, мгновенно окутавшись ярким свечением и рассыпая по сторонам искры что твой генератор, двинулся вперед. Его вид вызывал сильные сомнения в доброжелательности намерений — он скалил зубы и нервно сжимал кулаки.

— Это… медицинское… учреждение, — раздельно процедил он. — Мое имя — Кройд Кренсон. У вас должна быть моя карта. И лучше бы вам ее найти. Не принуждайте меня к насилию.

Заквохтав снова, на этот раз в ужасе, Мадлен подпрыгнула и умчалась, оставив на память о себе пару крохотных пушистых перышек, витающих над конторкой. Кройд перегнулся через барьер и нахмурился. Затем взгляд его упал на недопитую чашку кофе подле газеты — Кройд схватил ее и осушил залпом.

Спустя мгновение из коридора за конторкой донеслось цоканье копыт, и на пороге возник молодой голубоглазый блондин в спортивной рубахе, оснащенный стетоскопом и улыбкой плейбоя. А ниже пояса — еще и туловищем ладного пони с затейливо изукрашенным хвостом. Из-за спины медика выглянула трепещущая от волнения Мадлен.

— Он самый, — сказала она кентавру. — Угрожал мне насилием.

Продолжая сиять лучезарной улыбкой, кентавр процокал в помещение и дружелюбно протянул пятерню:

— Я доктор Финн. Вашу карточку, мистер Кренсон, уже разыскивают. Пока же предлагаю пройти в процедурную — там вы без помех сможете поделиться со мной вашими опасениями.

Кройд пожал руку и кивнул:

— А кофе там найдется?

— Полагаю, да. Чашечку раздобудем.

Пока доктор Финн листал медицинскую карточку пациента, Кройд, не отрываясь от вожделенной чашки и расплескивая кофе, беспокойно мерил крохотное помещение шагами. Над отдельными страницами пухлого досье доктор негромко фыркал, всхрапывал, а однажды — видимо, над какой-то особенно интересной записью — даже испустил звук, сильно смахивающий на тихое конское ржание.

— Я не узнал в вас Дремлина, — произнес он наконец, захлопывая папку и переводя на пациента пытливый взор. — Часть этих материалов уже вошла в учебники. — Он постучал ухоженным ногтем по скоросшивателю.

— Наслышан об этом, — тоскливо отозвался Кройд.

— Очевидно, вы столкнулись с серьезной проблемой, не позволяющей полностью перейти в новую фазу, — заметил доктор. — В чем ее суть?

Кройд выдавил бледную улыбку:

— Суть в том, что кости на этот раз легли неудачно. Заснуть не могу. Не получается.

— Если можно, несколько подробнее.

— Не знаю, что именно там записано, в вашей карточке, — сказал Кройд, — но у меня развился неодолимый страх перед сном.

— Здесь упоминается кое-что о приступах паранойи. Может быть, несколько разумных советов…

Неловким нервным движением Кройд продырявил стену.

— Это уже не паранойя, доктор, — возразил он. — Опасность вполне реальна. Могу умереть во время ближайшей спячки. Или же, что еще страшнее — проснуться самым кошмарным джокером, какого вы только в состоянии вообразить, но с нормальным суточным циклом жизни. И застыть в таком виде навсегда. Паранойя — это ведь когда страхи лишены реальной под собой почвы, не так ли?