Концептология - [8]
Ни то ни другое не соответствует полностью этимону латинского слова: «Ratio относится к глаголу reor, основной смысл которого таков: ‘принимать нечто за что-либо’; подставляется, подкладывается именно то, за что нечто принимается», a «Ratio означает учет (Rechnung)», который определяет отчет и то, что в самой вещи является определяющим. Другими словами, речь идет о символе.
Так, уже в Европе одно и то же исходное слово, представленное как «разум» и как «основание», дало двойную истину; «основательные» немцы противопоставлены «рациональным» французам.
Кроме всего прочего, слово ratio представляет еще множество других со-значений, и в их числе ‘сумма, итог’, ‘денежные отношения’, ‘дела, вопросы’, ‘выгода, интерес’, ‘проблемы разума’, ‘образ мыслей’, ‘доказательство’ и т. д. При всем различии между немецким и французским пониманием рацио прагматическая установка налицо в обеих ментальностях.
«Теперь мы мыслим по-латински, — продолжает Хайдеггер, — а следует углубиться и мыслить по-гречески», потому что «и в римском слове ratio говорит некое греческое слово; это слово λογος», связанное с глаголом λεγειν, что означает присутствовать (апwesen). «Что означает λογος? — смысл его от глагола со значением ‘собирать, класть одно к другому’»: в конечном счете — сказать. Логос — сказание. «Здесь установлена взаимопринадлежность бытия и принципа ratio, бытия и основания как основания разума».
«Когда мы спрашиваем, что же такое «основание», то прежде всего мы имеем в виду вопрос о том, что означает слово; слово что-то означает; оно дает нам нечто понять, и именно потому, что говорит из самого Нечто», и тогда «сущее является нам как объект, как предмет».
Типичное рассуждение философского реалиста, который исходит из равенства бытия и идеи, одномоментно исходящих от слова и в слове зашифрованные. Более того, к слову сводящего реальность бытия и идеи, поскольку только словом они и являются в мир. Нечто как Сущее опредмечивается в слове, представая «как объект, как предмет».
Если сказанное соотнести с русским эквивалентом (Логос → Рацио → Сказ), станет ясным, что речь постоянно идет о том, на чем все покоится, в чем все заключается, из чего все вообще исходит. Это Нечто — концепт, который определяет меру и степень понимания, так что Логос, предшествуя рацио, это Рацио определяет «зерном первосмысла» — conceptum. Основание и одновременно Разум.
Равным образом и Логос — вовсе не Слово, как перевели его в Евангелии от Иоанна (1,1-5) Кирилл и Мефодий, и не Verbum, как перевел это слово св. Иероним. Перевод слова мужского рода словом рода среднего было катастрофической ошибкой ранних переводчиков с греческого. Обычно они подыскивали слово того же грамматического рода; так требовалось символикой текста. Слово λογος к моменту составления и переводов четвертого Евангелия накопило уже до тридцати значений: ‘изреченное’, ‘суждение’, ‘определение’ (философский термин), ‘предсказание’, ‘постановление’, ‘повеление’, ‘условие’, ‘обещание’, ‘предлог’, ‘доказательство’, ‘известие’, ‘предание’, ‘право говорить’, ‘тема разговора’, ‘разум’, ‘мнение’, ‘значение’ и т. д. и только в последнюю очередь ‘слово’ — значение, которое получило распространение как новое и весьма удачное. Это значение гиперонимично как род, оно охватило множество других значений слова и потому оказалось удобным в культурном обиходе. Внимание останавливается на двух линиях выражения сопряженных с ним гипонимов видового смысла: проблема «речи» и проблема «мысли» одинаково выражаются старинным греческим словом. «Задумано — сказано», «сказано — сделано» — и все это в одном слове: λογος. Между прочим, славяне в X веке такое же единство мысли — слова — дела передавали новоизобретенным словом вещь. Таким образом, «учитывая семантический диапазон греческого λογος, лучше всего было бы для перевода его на русский язык выбрать из его значений то, что диктуется общим смыслом первых строк Евангелия от Иоанна, а именно: ‘причина, основа, основание’ — первооснова, причина, первопричина — понимается как аристотелевская «движущая сила», как двигатель, давший толчок для сотворения мира. Различие между аристотелевским пониманием этого двигателя и христианским пониманием логоса-первопричины заключается в том, что логос не только был причиной сотворения мира, но и продолжает действовать в нем» (Хайдеггер).
Из этого следует, что более удачными эквивалентами греческого λογος могли бы стать латинское ratio и славянское вещь в исконном их значении. Именно эти слова все чаще стали употребляться в богословских истолкованиях евангельских истин. Именно они обладали смыслом «основание в слове и деле». Быть может, это уберегло бы слово вещь от того семантического падения, в которое оно попало сейчас, по смыслу оставаясь вечным и не становясь вещным.
Однако, сводя значения обоих терминов воедино, мы получаем первобытную точку их соединения. Логос-рацио есть основа основ ментального сознания на уровне подсознательного, это нечто ускользающее из мысли, поскольку одновременно есть и не-есть, здесь и не-здесь, сейчас и не-сейчас. Современная когнитивистика присвоила этому
В книге рассказано об истории русского языка: о судьбах отдельных слов и выражений, о развитии системы частей речи, синтаксической структуры предложения, звукового строя.
В четырех разделах книги (Язык – Ментальность – Культура – Ситуация) автор делится своими впечатлениями о нынешнем состоянии всех трех составляющих цивилизационного пространства, в границах которого протекает жизнь россиянина. На многих примерах показано направление в развитии литературного языка, традиционной русской духовности и русской культуры, которые пока еще не поддаются воздействию со стороны чужеродных влияний, несмотря на горячее желание многих разрушить и обесценить их. Книга предназначена для широкого круга читателей, которых волнует судьба родного слова.
Книга представляет собой фундаментальное исследование русской ментальности в категориях языка. В ней показаны глубинные изменения языка как выражения чувства, мысли и воли русского человека; исследованы различные аспекты русской ментальности (в заключительных главах — в сравнении с ментальностью английской, немецкой, французской и др.), основанные на основе русских классических текстов (в том числе философского содержания).В. В. Колесов — профессор, доктор филологических наук, четверть века проработавший заведующим кафедрой русского языка Санкт-Петербургского государственного университета, автор многих фундаментальных работ (среди последних пятитомник «Древняя Русь: наследие в слове»; «Философия русского слова», «Язык и ментальность» и другие).Выход книги приурочен к 2007 году, который объявлен Годом русского языка.
В четвертой книге серии «Древняя Русь» автор показывает последовательное мужание мысли в русском слове — в единстве чувства и воли. Становление древнерусской ментальности показано через основные категории знания и сознания в постоянном совершенствовании форм познания. Концы и начала, причины и цели, пространство и время, качество и количество и другие рассмотрены на обширном древнерусском материале с целью «изнутри» протекавших событий показать тот тяжкий путь, которым прошли наши предки к становлению современной ментальности в ее познавательных аспектах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Учебное пособие разработано по курсу «Спецсеминар» и спецкурсам «Когнитивная лингвистика», «лингвокультурология», «Концептуальные исследования». В теоретической части рассматриваются проблемы концептуальных исследований в современной лингвистике. Кроме того, издание содержит вопросы для самопроверки, темы сообщений и рефератов, списки литературы.Для студентов филологических факультетов вузов, обучающихся по специальности 031001 и 031000.68 – «Филология», магистрантов, аспирантов, преподавателей.
Дэниэл Тюдор работал в Корее корреспондентом и прожил в Сеуле несколько лет. В этой книге он описывает настоящую жизнь северокорейцев и приоткрывает завесу над одной из самых таинственных стран мира. Прочитав эту книгу, вы удивитесь тому, какими разными могут быть человеческие ценности.
Книга антрополога Ольги Дренды посвящена исследованию визуальной повседневности эпохи польской «перестройки». Взяв за основу концепцию хонтологии (hauntology, от haunt – призрак и ontology – онтология), Ольга коллекционирует приметы ушедшего времени, от уличной моды до дизайна кассет из видеопроката, попутно очищая воспоминания своих респондентов как от ностальгического приукрашивания, так и от наслоений более позднего опыта, искажающих первоначальные образы. В основу книги легли интервью, записанные со свидетелями развала ПНР, а также богатый фотоархив, частично воспроизведенный в настоящем издании.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Китай все чаще упоминается в новостях, разговорах и анекдотах — интерес к стране растет с каждым днем. Какова же она, Поднебесная XXI века? Каковы особенности психологии и поведения ее жителей? Какими должны быть этика и тактика построения успешных взаимоотношений? Что делать, если вы в Китае или если китаец — ваш гость?Новая книга Виктора Ульяненко, специалиста по Китаю с более чем двадцатилетним стажем, продолжает и развивает тему Поднебесной, которой посвящены и предыдущие произведения автора («Китайская цивилизация как она есть» и «Шокирующий Китай»).
Д.и.н. Владимир Рафаилович Кабо — этнограф и историк первобытного общества, первобытной культуры и религии, специалист по истории и культуре аборигенов Австралии.