Конан Великий - [23]

Троцеро помолчал и задумчиво произнес:

— Если у нас все получится, мы станем основатели ми могучей империи.

— Получится, получится, можешь не сомневаться, — Конан дружески хлопнул графа по плечу, от чего Троцеро пошатнулся и был вынужден сделать шаг назад, чтобы восстановить равновесие. — Кавалерия Оттобранда движется на север, опережая сам слух о смерти Балта. Надеюсь, что немедийскую знать удастся застать врасплох. Я отдал Просперо приказ поискать в Бельверусе надежного истинного патриота, который, но примеру Лионарда, смог бы достойно управлять страной под нашим протекторатом. Я лично через несколько дней отправлюсь туда, приму присягу нового губернатора и разберусь с наиболее упорными и не желающими сотрудничать баронами. А тебе, Троцеро, и доверю оборону Ианты. Пока на северном фронте все не образуется, нужно удержать город, не дать Амиро взять его.

— Видимо, в дальнейшем с Амиро нам еще предстоит разобраться.

— Точно, — кивнул король. — Вышвырнув его из Офира, мы сделаем первый шаг к завоеванию самого Кофа.

— К югу от города множество дымов! — крикнул кто-то из офирских офицеров.

Конан бросил взгляд в ту сторону и пожал плечами:

— Амиро жжет предместья. Ничего не попишешь. Неразумно, конечно, было располагать за стенами жилые кварталы, склады и мастерские. Но куда деваться, город-то растет…

— Ваше величество! — осмелился прервать Конана Лионард. — Сигнальщики с башен передают, что под прикрытием дымовой завесы Амиро начал штурм городских стен! Наши войска просят у крепостного гарнизона подкрепления.

— Неужели? Быстро же они испугались. Ладно, будет им подкрепление! Я сам срочно отправляюсь к Восточным воротам.

Развернувшись на каблуках, Конан в сопровождении своих офицеров проследовал к узкой лестнице, ведущей с башни прямо в крепостную конюшню.

* * *

Скачка по улицам Ианты была стремительной. Впереди неслись три Черных Дракона, заставляя расступиться прохожих и расчищая дорогу для летящего следом Шалманесера с его коронованным всадником. Замыкали процессию Троцеро и Лионард, с трудом успевающие за Конаном и его охраной.

Всадники пересекли реку по новому каменному мосту, кратчайшим путем, ведущим их к Восточным воротам, называвшимся еще Бычьими. На лицах прижимающихся к домам встречных горожан были написаны сложные чувства. С одной стороны, все видели в Конане чужеземца, захватчика, с другой, зная о почти бескровном захвате цитадели и о смерти Малвина, к которому мало кто питал симпатии, жители столицы Офира связывали с киммерийцем ожидания скорейшего решения всех военных вопросов и избавления от угрозы неминуемого разорения и порабощения в случае победы Амиро.

Улица, непосредственно ведущая к воротам, была запружена уходящими из окрестных кварталов жителями. Конан окликнул своих охранников и приказал:

— Оставайтесь здесь! Постарайтесь расчистить от беженцев путь от моста до ворот. Нельзя, чтобы резервная колонна увязла в толпе.

Черные Драконы повиновались, и Конан стал самостоятельно прокладывать себе дорогу к ближайшей башне городской стены. Привязав Шалманесера к коновязи у входа в башню, он почти взлетел на боевую площадку стены, где, кашляя и протирая глаза от едкого дыма, офирская стража пыталась разглядеть, что делается на подступах к городу.

Конан также ничего не увидел за стеной, кроме сплошной черной пелены.

— Организовать резервистов; пусть подают воду на стены, — распорядился он. — Пожарную бригаду — к воротам! Не пришлось бы тушить их. Расставьте бадьи по стене, чтобы солдаты могли промыть глаза, не покидая пост.

Неожиданно какой-то свистящий звук разорвал воздух, а затем раздался треск раскалывающегося камня. Вскрикнул раненный осколками солдат.

— Рогатый шлем Крома! — чертыхнулся Конан. — Откуда у Амиро взялись катапульты?! Ведь кофийцы строят у стен города не более суток!

К счастью, стреляя из-под дымовой завесы, противник не мог точно прицелиться. Конан, Троцеро и Лионард и сопровождении офирского сержанта прошли по стене, подбадривая солдат и отдавая дополнительные распоряжения. Из равномерной пелены дыма вдруг вырвалось и взвилось к воротам более густое черное облако. Сквозь клубы дыма мелькнуло пламя. Видимо, противник придвигал к воротам какую-то пылающую массу, скорее всего — телегу с грудой наваленных на нее смолистых поленьев.

В этот момент на стену стала поступать вода, поднимаемая снизу при помощи специально сконструированных для этого колодезных воротов. Первые ведра уже были вылиты на внешнюю поверхность ворот, чтобы предотвратить их возгорание.

Конан, почувствовав, что вслед за огненным тараном порот должна последовать и атака на стены, не доверяя стопроцентно бдительности незнакомой ему офирской стражи, спустился с надвратной башни на стену как раз вовремя, чтобы заметить крюки штурмовой лестницы, зацепившиеся за верхний край укрепления. В нескольких саженях ниже сверкнули сквозь дым бронзовые шлемы кофийских солдат.

— Кром! К оружию, слепые псы! — заорал Конан.

Схватив алебарду ближайшего стражника, он приступил ее изогнутым клинком к верхней перекладине лестницы и, действуя древком как рычагом, вдвоем с пришедшим ему на помощь спохватившимся офирцем они оторвали крючья от стены и сбросили лестницу на землю. Внизу раздался звон оружия и доспехов, послышались крики и стоны. Киммериец оглянулся: по всей стене офирская стража вступила в бой, сбрасывая алебардами лестницы Кофийцев или рубя топорами верхние перекладины, а то и головы слишком высоко поднявшихся кофийских солдат. Поднявшиеся снизу резервисты-горожане швыряли на головы штурмующих заранее припасенные на стене булыжники. Со стороны города донесся топот множества ног. Присмотревшись, Конан увидел подтягивающееся с двух сторон подкрепление: от старого моста — офирских солдат под командой аквилонских офицеров, от нового — аквилонскую роту, пришедшую из цитадели.