Конан. Рожденный в битве - [25]

— А сторож? — бросил Деметрио.

— Каллиан не хотел, чтобы тот его видел. Он намеревался представить его сообщником вора и отдать в руки правосудия,— ответил Промеро.

Арус судорожно глотнул и смертельно побледнел.

— Где саркофаг? — спросил Деметрио.

Промеро указал.

— Ага,— пробормотал дознаватель.— Стало быть, прямо в том помещении, где на Каллиана и напали.

Промеро поднял узкие кисти.

— На караванных путях часто можно встретить статуи богов и редкостные мумии, но кто может так почитать жреца Ибиса, чтобы делать ему столь дорогой подарок, и притом как раз из Стигии, где до сих пор поклоняются подземному демону Сету, который обитает в темных склепах? Бог Ибис победил Сета, как только над землей загорелся рассвет, и Карантес всю жизнь числит жреца Сета среди своих врагов. Здесь что-то не так.

— Покажи нам саркофаг,— приказал Деметрио.

Промеро, помедлив, двинулся вперед. Все шли за ним, включая Конана, который явно не беспокоился об охране, не спускавшей с него глаз, и которым в настоящий момент владело исключительно любопытство.

Они миновали откинутую в сторону занавеску и очутились в комнате, освещенной слабее, чем коридор. По обе стороны находились двери, ведущие в другие покои. В стенных нишах стояли изваяния легендарных богов из далеких стран.

— Смотрите! — громко закричал Промеро.— Чаша! Она открыта — и пуста!

В центре комнаты стоял черный цилиндр, высотой почти в четыре фута и в поперечнике достигавший трех футов. Покрытая иероглифами тяжелая крышка лежала на полу рядом с молотком и зубилом. Деметрио приблизился к чаше и с удивлением принялся рассматривать загадочные письмена.

Потом он повернулся к Конану.

— Ты пришел сюда, чтобы украсть это?

Варвар кивнул.

— Такую тяжесть не сможет унести один человек.

— Прутья сорваны зубилом,— пробормотал Деметрио.— И в большой спешке. Вот следы молотка, ударившего по металлу рядом с креплением. Мы можем предположить, что чашу раскрыл Каллиан. Кто-то прятался поблизости — вероятно, в складках занавеса. Когда Каллиан снял крышку, убийца прыгнул на него. А может быть, он убил Каллиана еще до того и вскрыл чашу сам.

— Какая жуткая чаша,— содрогнулся секретарь.— Она очень древняя и вряд ли священна. Кто видел металл, подобный этому? Он кажется прочнее, чем аквилонская сталь. Посмотрите, в некоторых местах разъеден, видна ржавчина. А здесь — здесь, на крышке! — Промеро указал дрожащим пальцем.— Вы можете сказать, что это?

Деметрио склонился ниже, пытаясь лучше рассмотреть узор.

— Похоже на корону,— пробормотал он.

— Нет! — вскричал Промеро.— Я предупреждал Каллиана, но он не хотел меня слушать! Змея, кусающая себя за хвост,— знак Сета, Древнего Змея, бога Стигии! Эта чаша чересчур старинная, и вряд ли ее отливали человеческие руки, нет, скорее она реликт тех времен, когда Сет еще бродил по лику земли в человеческом обличье. Может быть, племя, вышедшее из его чресел, хранило кости своих царей в сосудах вроде этого.

— И ты хочешь сказать, что эти сгнившие кости поднялись, удушили Каллиана Публико и затем отправились по своим делам?

— Но тот, кто нашел в чаше последний приют, мог быть и не человеком,— пугливо прошептал секретарь.— Какой человек поместился бы здесь?

Деметрио выругался.

— Если гибель Каллиана не на совести Конана, то убийца и сейчас находится в здании музея. Дионус и Арус, вы останетecь здесь, со мной, и вы, трое задержанных, тоже. Остальным обыскать дом! Убийца — если он успел уйти, прежде чем Арус обнаружил труп,— мог выбраться только тем путем, каким проник сюда Конан, а в таком случае варвар встретил бы его, если, конечно, он говорит правду.

— Я никого здесь не видел, кроме этого пса,— проворчал Конан и ткнул пальцем в сторону Аруса.

— Конечно, потому ты и есть убийца! — сказал Дионус.— Мы зря теряем время, но для соблюдения всех формальностей устроим обыск. И если никого не найдем, я обещаю спалить тебя на медленном огне. Ты хоть знаешь законы, дикарь черноволосый? За убийство ремесленник приговаривается к рудникам, купец — к смерти через повешение, а знатный человек — к сожжению.

Вместо ответа Конан заскрежетал зубами.

Начался обыск. Те, кто остался в комнате, слышали шаги у себя над головой, топот по лестнице, грохот передвигаемой мебели, хлопанье дверей, отрывистые голоса — стражники перекликались, осматривая комнаты.

— Конан, ты знаешь, что тебя ждет, если они никого не найдут?

— Я не убивал его! — рявкнул киммериец.— Я проломил бы ему череп, если бы он нашел меня здесь, но я увидел его в первый раз, когда он уже был мертв.

— Но кто-то же направил тебя сюда, чтобы ты что-то для него украл именно отсюда,— рассудительно возразил Деметрио.— Молчание делает тебя подозреваемым. Одного факта твоего присутствия уже достаточно, дабы отправить тебя на рудники, независимо от того, будет доказана твоя вина или нет. Если чистосердечно и правдиво расскажешь все, что знаешь, то по меньшей мере не окажешься на колу.

— Нет,— упрямо возразил варвар.— Я пришел сюда украсть заморийский бриллиантовый кубок. Один человек дал мне план замка и показал, где я смогу его найти. Он хранится вон там, в углублении в полу, под медной статуей шемитского бога.