Конан-разрушитель - [43]

Акиро снова попытался что-то сказать, и снова Малак перебил его, залившись звонким смехом:

– Он напустил на них тигра. Размером эта киска была со слона. Ты бы видел, что стало с их лошадьми! Ладно, Акиро, рассказывай дальше.

– Это была лишь слабая иллюзия, – осторожно начал Акиро, все поглядывая на Малака, видимо, опасаясь, что тот снова перебьет его. – Все-таки времени было совсем мало, да и условия – не те. Это был лишь зрительный обман, правда – с запахом тигра. Он и двигаться-то не мог. Но, к счастью, их лошади об этом не знали. Они словно взбесились от ужаса. Наши, впрочем, тоже. Но как бы то ни было, это дало нам возможность смыться. Правда, без запасной кобылы, но зато с целыми шкурами.

Слишком много колдовства в этом путешествии, снова подумал Конан, но, честно говоря, он ничего не имел против, когда оно спасало жизнь его друзей.

– Отлично, что вы нашли нас. Мы вместе влезли в эти горы и вместе должны выбраться отсюда. Нет, нам просто повезло, что мы встретились.

Малак уже раскрыл рот, но осекся под колючим взглядом Акиро.

– Тут нет никакого везения. Вот, смотри, – он протянул Конану кожаный шнурок с маленьким, покрытым резьбой Камнем на конце. Легким движением Акиро пустил камень по кругу, но круг тотчас превратился в овал, а затем Камень маятником закачался по прямой линии, соединяющей Конана и колдуна.

Киммериец невольно задержал дыхание:

– Не люблю я, когда такие штучки связаны со мной.

– Не с тобой, а с амулетом. Найти такую штуку легче, чем живого человека. Другое дело, если бы у меня был твой волос или хотя бы лоскуток твоей одежды. Мы бы нашли тебя еще быстрее.

– Кром! – выпалил Конан.

Еще не хватало, чтобы кто-нибудь из колдунов, пусть даже и дружелюбный пока что Акиро, заполучил себе его волос.

Воспользовавшись молчанием Конана, Акиро продолжил:

– А так, настроившись на неживой предмет, мы потратили уйму времени, чтобы точнее определить направление. Это похоже на поиск выхода в темноте в незнакомом доме.

– А Бомбатта, тот и вовсе не хотел ждать, пока мы разберемся с этой штукой, – не удержавшись, влез в разговор Малак. – Он сказал, что не доверяет колдунам…

Тут он снова осекся и опасливо поглядел на Акиро.

– Все в порядке, Малак, – успокоил его Акиро. – Я уже почти закончил.

Все это время Бомбатта, не слезая с коня, переводил взгляд с Конана на Дженну и обратно. Наконец он громогласно произнес:

– Он не причинил тебе вреда, дитя?

Дженна вздрогнула и прервала разговор с Зулой.

– Что? О чем ты, Бомбатта? Конан защищает меня так же, как и ты.

Ее ответ, похоже, не удовлетворил воина в черных доспехах. Его лицо потемнело, шрамы резче выступили на коже. Он, поколебавшись, повернулся к Акиро и спросил его:

– Эй, колдун. Я должен знать правду. Скажи, невинна ли она по-прежнему?

– Бомбатта! – охнула Дженна, а Зула, стоя рядом с нею, выпалила:

– Это не тот вопрос, на который нужно отвечать тому наглецу, который посмел задать его.

– Скажи правду, колдун, – настаивал Бомбатта, – наша жизнь и многое другое, о чем ты даже не можешь предполагать, зависит от этого.

Акиро разомкнул губы и утвердительно кивнул.

– Она невинна. Я это ощущаю так сильно, что только удивляюсь вам, не чувствующим этого.

Подождав, когда Бомбатта, облегченно вздохнув, отойдет, Акиро наклонился к Конану и сказал:

– Я уже говорил, что здесь все дело в душе, а не в плоти.

Конан покраснел, а затем покраснел еще сильнее, осознав, что краснеет.

– Ну ты, соглядатай. Только не надо пробовать на мне свое ясновидение. Надеюсь, ты ночью не подглядывал.

– Вспомни тот флакон, который я дал тебе. Выпей его содержимое – и скачи отсюда. Бери девчонку, если хочешь, – и вперед. Я не сомневаюсь, что она за тобой хоть на край света… в крайнем случае, через пару таких ночей. А здесь тебе больше нечего ждать. Разве что новых ран. Только учти, раны души куда труднее залечить, чем раны на теле.

Рука Конана нащупала в поясном мешочке каменный флакон. Валерия… Неоплаченный долг…

Голос Дженны словно разбудил его:

– … и он говорил мне, что не поедет туда со мной. Но нам надо именно туда. Я знаю.

Бомбатта с презрительной усмешкой повернулся к Киммерийцу:

– Эй ты, вор, забыл свою ненаглядную Валерию? Может, коринфийцы вытряхнули из тебя последнее мужество? Да и было ли оно у тебя…

Глаза Конана блеснули таким холодом, что Бомбатта оборвал фразу на полуслове. Его пальцы снова сжали саблю так, что казалось, рукоятка рассыплется в пыль в кулаке. Конан же даже не прикоснулся к своему оружию.

Спокойствие, повторял он про себя. Человек, лишенный терпения, не протянул бы долго в его родной Киммерии. Время еще не пришло. Свои счеты они сведут позднее. Когда он заговорил, его голос был холоден и спокоен:

– Я не поведу ее туда, куда она хочет, один, без еще нескольких пар внимательных глаз и еще нескольких острых клинков. Теперь они у нас есть. Давай-ка не будем тянуть время. Нам обоим позарез нужно вернуться в Шадизар завтра ночью. И у нас есть одно дело, которое нужно будет утрясти по возвращении.

– Я жду не дождусь, когда мы сможем взяться за это дело, – прохрипел Бомбатта.

– А я уже решаю, чем заняться после, – сказал Конан, встряхивая поводьями.