Конан. Пришествие варвара - [218]

В это время из глубоких потемок возникло с полдюжины воинов. Отсветы огня плясали по их нагрудникам и навершиям шлемов. Воины не то вели, не то волокли изможденного человека в драных лохмотьях.

– Государь, – отсалютовав барону, заговорили воины. – Этот человек сам вышел к лагерю. Он говорит, ему позарез надо сказать что-то важное королю Валерию. Он аквилонец.

Правду сказать, походил он больше на вожа – на волка, оставившего лапу в капкане. На лодыжках и запястьях виднелись застарелые язвы, причинить которые могли только кандалы. Клеймо, нанесенное каленым железом, уродовало лицо. Он упал на колени перед бароном, и тот видел только глаза, горевшие из-под спутанных грязных волос.

– Кто ты, смердящий пес? – спросил немедиец.

– Зови меня Тиберием, – ответил тот и судорожно лязгнул зубами. – Я пришел рассказать тебе, как подстроить Конану ловушку…

– Своих предаешь? – зарычал барон.

– Я слыхал, у тебя много золота, – вздрагивая, просипел человек. – Поделись со мной! Дай мне золота, а я покажу, как победить короля!

Его глаза горели безумием, руки, простертые ладонями вверх, больше походили на когтистые лапы…

Амальрик с отвращением передернул плечами. Впрочем, он никогда не гнушался и самыми низменными средствами – лишь бы они вели к победе.

– Если ты говоришь правду, тебе дадут золота больше, чем ты в состоянии унести, – сказал он. – Если же выяснится, что ты лжец и шпион, тебя распнут вниз головой. Ведите его за мной!

Явившись к Валерию, барон указал ему на перебежчика, который скорчился перед ним на земле, зябко кутаясь в рванье.

– Он уверяет, будто может помочь нам в завтрашней битве. И эта помощь будет не лишней, особенно если у Ксальтотуна опять что-нибудь не заладится. Говори, пес!

По телу оборванца прошла судорога, слова хлынули невнятным потоком:

– Конан разбил лагерь в верхней части Львиной долины… Она имеет форму веера: с обеих сторон крутые холмы. Если вы ударите завтра, вам придется атаковать прямо в лоб – холмы по сторонам неприступны. Но если король Валерий снизойдет до моих услуг, я проведу его тайной тропой меж холмов и покажу, как выйти королю Конану в тыл. Но для этого нужно выехать немедленно. Путь займет много часов… Придется долго ехать на запад, потом на север, потом повернуть на восток, но зато мы войдем в Львиную долину с тыла – так же, как прошли туда гандеры…

Амальрик в немалом сомнении мял рукой подбородок. В нынешние времена не так уж редки стали люди, готовые душу продать за горстку монет.

– Если заведешь меня куда-нибудь, будешь убит, – сказал Валерий. – Надеюсь, тебе это известно?

Оборванца опять затрясло, но горящий взгляд не дрогнул.

– Если я обману, убей меня!

– Конан не решится разделить свое войско, – вслух размышлял между тем Амальрик. – Ему понадобятся все силы на отражение нашей атаки. Не думаю, чтобы в горах ждали заставы. С другой стороны, этот малый знает – в случае чего ему несдобровать. А что бы такое ничтожество пожертвовало собой… нет, немыслимо. Я думаю, он не обманывает, Валерий.

– Обманывает, и еще как: хочет продать своего освободителя, – засмеялся Валерий. – Что ж, хорошо. Посмотрим, куда приведет меня этот пес. Сколько воинов ты мне дашь?

– Пожалуй, пяти тысяч будет достаточно, – ответил Амальрик. – Неожиданная атака с тыла смешает их ряды. Я буду ждать твоего появления около полудня!

– Я думаю, ты сразу заметишь, когда я появлюсь, – сказал Валерий.

Вернувшись к себе, Амальрик с удовлетворением убедился, что Ксальтотун еще пребывал в своем шатре – судя по нечеловеческим воплям, от которых то и дело вздрагивала ночь. Потом до слуха барона донесся лязг стальных доспехов и звяканье сбруи. Амальрик с мрачным удовлетворением улыбнулся во тьме. Валерий, пожалуй, ему больше не нужен. Конан, как раненый лев, даже в агонии будет рвать и крушить. Будем надеяться, когда Валерий ударит Конану в спину, киммериец успеет уложить его прежде, чем будет убит сам. Пускай Валерий вымостит своими костями немедийцам путь к победе, после этого можно будет обойтись и без него.

Пять тысяч всадников, отряженные с Валерием, большей частью были отпетыми аквилонскими перебежчиками. В бледном сиянии звезд выехали они из спящего лагеря, следуя западному изгибу гряды высоких холмов, чьи гигантские тени чернели на небосводе. Валерий скакал первым, а рядом с ним ехал Тиберий. Ременная петля охватывала пояс предателя; другой конец ремня крепко держал воин, ехавший по другую сторону. Остальные всадники прижимались друг к другу, держа мечи наголо.

– Попробуешь обмануть – умрешь немедля, – еще раз предупредил Валерий. – Я не знаю этих холмов до последней тропинки, но в каком направлении ехать, чтобы выйти сзади к Львиной долине, уж как-нибудь разберусь. Имей в виду!

Тиберий втянул голову в плечи и, клацая зубами, принялся многословно убеждать короля в своей искренней верности. При этом он с самым дурацким видом поглядывал на знамя, реявшее над головой. На знамени была вышита золотая змея – эмблема прежней династии.

Обойдя отроги холмов, прикрывавших Львиную долину, отряд направился к западу. Еще через час всадники повернули на север и углубились в труднопроходимую, дикую местность, пробираясь извилистыми, едва различимыми тропами. Рассвет застал их в нескольких милях к северо-западу от позиции Конана. Здесь проводник повернул на восток и повел отряд сквозь путаницу ущелий. Валерий находил взглядом знакомые вершины и удовлетворенно кивал. Он неплохо представлял себе, куда они едут, и знал, что покамест все правильно.