Киммериец услышал за спиной тихое урчание и оглянулся. К нему медленно направлялся огромный тигр. Под лоснящейся шкурой плавно перекатывались могучие мускулы. Оскаленная пасть позволяла видеть отличный набор зубов, способных одним движением откусить человеку руку. Конан мгновенно вскочил на ноги и схватился за меч. Подняв меч над плечом, чтобы рубануть зверя без промедления, он оскалился в ответ на тигриный оскал и медленно отступал за дерево.
Тигр выпустил острые когти и стал готовиться к прыжку. Такого зверя не остановишь одним ударом, он даже со смертельной раной сможет располосовать свою жертву когтями. Конан готовился рубануть тигра в момент прыжка и тут же самому укрыться за деревом. Вышедший внезапно из-за кустов старичок в желтом халате спокойно подошел к зверю и хлопнул его ладонью по боку. Тигр оглянулся, от души зевнул, махнул длинным хвостом и пошел прочь.
— Ты его зачем дразнишь? — спросил старец Конана. — Ты кто такой?
— Меня зовут Конан. Конан из Киммерии.
— И за какие же заслуги тебя допустили в сад бессмертных?
Конан пожал плечами. Разговор стал казаться ему бессмысленным. Старичок смотрел на него, как на неразумного зверька, забравшегося в неположенное место. А оправдываться — да с какой стати? Тут наконец вернулась Гуань-Инь, и старичок почтительно ей поклонился. Гуань-Инь принесла Конану большую чашу с выщербленным краем, наполненную до половины прозрачной ароматной жидкостью, и велела выпить ее содержимое. Киммериец пил прохладный напиток и чувствовал, как отступает головная боль и яснеет сознание, а тело покрывается холодным липким потом, очищаясь от болезни.
— Ну, вот ты и исцелен, — сказал богиня.
— Благодарю тебя, Гуань-Инь, — поклонился Конан. — Теперь я могу вернуться назад?
— А тебе не нравится сад бессмертных? — спросила богиня.
— Сад великолепен, — признал киммериец. — Вот только не для меня он. Я предпочитаю обычную жизнь.
— И ты прав. Как ни прекрасен этот сад, время, проведенное в нем, бесполезно. А получить новые силы души и заработать духовные заслуги можно только в земных мирах. Те испытания, которые ты выдерживаешь, делают тебя сильнее. Ты должен вернуться в свой мир, но помогать в этом я тебе не буду. Выбирайся сам.
И богиня, превратившись в золотой луч, мгновенно умчалась куда-то. Конан растерянно оглянулся. Старичок, прогнавший тигра, со счастливой улыбкой на лице сидел на траве, подогнув под себя ноги.
Киммериец развернулся и пошел прочь. В саду было нежарко, но он обливался густым вонючим потом. Хотелось умыться, но источников воды не было видно. Он срывал с деревьев плоды и ел их на ходу, но голод они утоляли плохо. Ему хотелось мяса. Любого. Побольше…
Шел он довольно долго, и сад уже начал надоедать ему своей монотонной красотой, но тут он вышел на полянку и в замешательстве остановился. На траве сидел все тот же старец. Полянка была явно та же самая, откуда он и пошел после расставания с богиней. Можно было, конечно, пытаться пойти в другую сторону, но Конан почувствовал, что результат будет такой же. Он медленно подошел к старцу и почтительно спросил:
— Как тебя зовут, уважаемый?
— Вайс-Равана, — ответил старец, устремляя на Конана взгляд маленьких черных глаз.
— Скажи мне, достопочтенный Вайс-Равана, как можно выбраться из сада бессмертных?
— Выход везде, где ты можешь его открыть.
— Но как это сделать?
— Научи меня летать, попросил маленькую птичку крокодил, — начал медленно рассказывать старец. — Это легко, ответила птичка. Надо только посильнее оттолкнуться ногами от земли и махать крыльями. Точно так же я могу сказать тебе — открой дверь и иди.
— А ты можешь открыть для меня дверь?
— Могу. Но зачем мне делать это?
— А я могу что-то сделать для тебя, чтобы ты исполнил мою просьбу?
— Можешь. Попрыгай вокруг меня на одной ноге, громко кукарекая.
— Зачем? — удивился киммериец.
— Затем, что мне хочется посмотреть на кукарекающего варвара, — спокойно объяснил Вайс-Равана.
Конан посидел, подумал, вздохнул и исполнил желание старца. «Если тот вздумает увильнуть после этого от выполнения обещания, то горько пожалеет об этом», — думал он.
— Да, жалкое зрелище, — покачал головой старец, когда Конан закончил свое представление. — Но если ты думаешь, что кидаться на противника с воинственным воплем, размахивая клинком, лучше, то ты ошибаешься.
Конан, тихо зверея, уже начал протягивать руку к мечу, но тут Вайс-Равана сделал неуловимый жест рукой, и перед киммерийцем возникла полоска белого песка, в которую тихо плескали морские волны. Конан рванулся вперед и ощутил легкое дуновение теплого ветра на лице.
Сад за его спиной немедленно исчез без всякого следа, а перед ним раскинулась бескрайняя морская ширь. Конан огляделся, не увидев никаких людей вокруг, быстро разделся и вошел в теплую воду. Смыв с себя пот, он почувствовал большое облегчение, вышел на берег, посидел, чтобы обсохнуть, потом оделся и начал осматриваться внимательнее. Следов людей не было видно. Полоска песка, тянувшаяся вдоль моря в обе стороны насколько хватало обзора, чуть дальше от кромки воды переходила в небольшую гряду, подмытую морскими волнами.
