Конан и дочь Демона - [3]

Девушка, проходя мимо и не спрашивая его заказ, поставила перед варваром маленькую кружку. Содержимое представляло собой зеленую, светящуюся смесь, которую он никогда не видел прежде. И главное, на дне кружки вяло шевелился красно-черный паук. Быстро оглядевшись, Конан предположил, что на этом причудливом напитке заведение специализируется, поскольку практически перед каждым в зале стоял точно такой же. Киммериец скосил глаз на утопленного паука и в животе у него замутило. Как только служанка снова появилась в приделах видимости, он махнул ей рукой и отодвинул напиток от себя.

— Мне пива, — буркнул Конан.

Бритунийка неподдельно изумилась, однако молча забрала кружку. Когда она возвратилась, Конан вперил в нее строгий, многозначительный взгляд и произнес:

— Говорят, что западный ветер не приносит ничего, только смерть, — его тон был размерен и точен.

На лице девчонки отразилось понимание. Перед тем как ответить, служанка украдкой посмотрела по сторонам.

— Смерть и отчаяние, добрый господин. Но что приходит с востока?

— Отчаяние и смерть, — наклонившись, одними губами шепнул варвар.

Их глаза встретились, и бритунийка слегка кивнула:

— Жди здесь…

Сердце Конана бешено колотилось в грудную клетку и молодой киммериец сделал большой глоток, чтобы вернуть душе спокойствие. Он очень надеялся, что полученная им информация верна. Пока все шло по плану. Что будет дальше покажет время, и мысли Конана перетекли в более мирское русло. Например, когда прохладное пиво стекло в желудок, он понял, что у него нет никакого способа заплатить за это. Однако мудро оставив проблемы на потом, варвар осушил одним глотком остаток пенного напитка из глиняной кружки.

Немного повеселев, Конан повернулся с целью заказать еще, но вместо разносчицы увидел обитую железом увесистую дубинку. Удар пришелся поперек лба и киммериец, упав со стула, растянулся на полу. На короткий миг зрение покинуло его. Пульс раскатами грома оглушительно гремел в ушах. Цепляясь за сознание, он чувствовал, как гнев начинает закипать внутри. Варвар приподнял голову, пытаясь рассмотреть человека, нанесшего подлый удар.

Над ним нависал настоящий гигант, судя по облику — уроженец Ванахейма. В глазах великана горел огонь дикой ярости. Он подался вперед, поднимая дубинку для следующего удара. Однако Конан теперь оказался лучше подготовлен к нападению врага. Киммериец ловко скользнул вправо. Одновременно с уклоном его каменный кулак врезался в коленную чашечку ванира. Хрустнула кость, и нога противника неестественно изогнулась. Все могло закончиться тут же, но великан не собирался уступать. Взревев как раненный бык (что было не так уж далеко от истины), ванир схватился для опоры за край стола и, припадая на сломанную конечность, заковылял на соперника. Низкое рычание, зародившееся в широченной груди, стало громче, когда он замахивался дубиной.

К тому времени, Конан уже стоял на ногах. В нем бурлила неутоленная жажда крови. Правая рука киммерийца метнулась под полу плаща, чтобы тот час вернуться с зажатой в кулаке рукоятью меча чудовищных размеров. Блеск обнаженной стали привлек внимание некоторых гуляк. Кто-то из них прекратил веселиться и стал наблюдать за ходом стычки. Хотя большая часть посетителей осталась равнодушна к бесплатному зрелищу, и продолжала спокойно поглощать омерзительный напиток с пауком. Скорее всего, эти люди находились под его воздействием, а, может, просто привыкли к подобным кровавым сценам.

Застонав, огромный ванир опустил свое оружие на голову врага, но Конан без особых усилий блокировал дубинку, одновременно уходя с линии удара. Так как киммериец двигался с изяществом дикой кошки, то его меч на излете полоснул по животу противника. Удар воина из Ванахейма был столь силен, что деревянная палица, попав в стол, расколола его на мелкие кусочки, а сам он чуть не потерял равновесие. Однако, вместо того, чтобы упасть навзничь, гигант сумел перекрутиться на здоровой ноге, поворачиваясь к варвару лицом. Но со стороны показалось, что верхняя часть его туловища опережает нижнюю. При резком развороте из глубокого разреза начали вываливаться внутренности. Поблизости раздался чей-то смешок. Невероятно, но исполин остался стоять на ногах. Вперив в киммерийца полный ненависти взгляд покрасневших глаз, он одной рукой вновь поднял дубинку, а другой — безуспешно пытался вправить кишки назад.

Собственные глаза Конана расширились в изумлении при виде такой стойкости ванира. Он не сомневался, что его противник больше не жилец на этом свете. Но, тем не менее, человек продолжал стоять, с раздробленной ногой и с веером из своих внутренностей, хотя, безусловно, испытывал большие муки.

Конан сделал шаг вперед, чтобы закончить схватку. На сей раз, когда палица опустилась, меч киммерийца не стал отводить ее в сторону, а произвел действие, которому наверняка порадовалось бы отребье со двора возле таверны, но никак не несчастный ванир. Его тяжелая дубинка и часть руки отлетели в сторону на добрых двенадцать футов. Гигант тупо посмотрел на обрубок, откуда с каждым ударом сердца выплескивалась кровь, потом захрипел и повалился навзничь.