Конан и Арфа Софока - [20]

— Я не верю тебе, — прошептал Клагус.

— А ты поразмышляй, до ночи у тебя еще есть время.

— Но для чего тебе тогда потребовался я?

Ответа он так и не дождался.

— Ну вот, отдохнули, так что вперед! У нас сегодня еще дорога дальняя! — воскликнул Конан. — Что-то какой-то ты бледный, Клагус, неужели ягоды все-таки оказались ядовитыми?

— Нет, — покачал головой трактирщик.

За весь оставшийся день найти хотя бы дорогу, с которой киммерийца увел пушистый хищник, им не удалось. Под ногами уже начинало противно чавкать, и Конан понял, что пора устраиваться на ночлег, пока они не забрели вглубь болота, которое неожиданно появилось на их пути.

Клагус боролся с собой. Ему мерещилось, что кто-то постоянно нашептывает ему одну единственную фразу: «Убей, киммерийца! Убей, и ты получишь все, что пожелаешь!..» С приближением ночи эта идея захватывала его все больше…

— Конан, — прошептал он, — давай повернем назад. Ты выведешь меня отсюда, а потом можешь отправляться спасать кого угодно.

— Нет.

Переубедить приятеля не получилось. Клагус понимал, что киммериец никогда не нарушит своего слова. Значит, остается единственный выход…

— Я что-то вижу, — прошептал он.

— Где?

— Там, — дрожащим голосом отозвался трактирщик. Пока Конан напряженно всматривался вдаль, Клагус незаметно достал нож, который всегда носил с собой. — Прости, — прошептал он, замахиваясь на киммерийца, не ожидавшего нападения со спины. По счастью, лезвие лишь едва оцарапало варвара.

— Кто? — взревел Конан, оборачиваясь. Увидев окровавленное лезвие в руках того, кого он считал своим другом, киммериец ударил его мечом по голове. Череп трактирщика не выдержал и лопнул, как сочная дыня.

— Вот ты и остался вновь один, — хохотнул Владыка Леса, взявшийся неизвестно откуда. — Печально, что Клагус не прикончил тебя.

— Ты! — холодно произнес киммериец. Гнев, переполнявший его, внезапно исчез. — Ты поплатишься за это!

— Вряд ли, — ухмыльнулся старец. — Да и разве я виноват в том, что Клагус решил предать тебя? Как будто я не оставлял ему иного выбора?!

— Я отомщу, — прорычал Конан. — Уничтожу и тебя, и то зло, которое идет вместе с тобой.

— Если выживешь, то воплотишь свою угрозу, — согласился старик. — Но я не допущу этого.

— Посмотрим, — прошептал варвар, глядя на кровь, которая, вытекая из мертвого тела Клагуса, смешивалась с болотной жижей.

— Заметь, это не я убил его, а ты!

— Мы, — глухо прошептал киммериец. — Ты перенес его в свой Лес, заставил играть по тебе одному ведомым правилам…

Киммериец все говорил и говорил, не в силах, остановится, выплескивая все, что накипело на душе. Ему хотелось задушить Владыку, но он знал, что тот может погибнуть лишь вместе с источником своей силы, коим наверняка являлся Лес. Для себя Конан решил, что, если выберется, обязательно выжжет дотла это проклятое место.

Старичок уже давно исчез, и киммериец осознал, что Владыка достиг своей цели, заставив его бодрствовать вторую ночь кряду. Со смертью Клагуса Конан лишился своего верного сподвижника и друга. Но для чего Владыка отправил трактирщика в Лес, ведь Клагус никак не мог совладать с киммерийцем. Зачем же старик это сделал?

У Конана создалось впечатление, что Лес, как и сам его Владыка, безумен. Нигде больше во всем мире нельзя было найти столько нелепостей. Да и старичок вел себя как-то странно. То он предупреждает о готовящейся ловушке, то собственноручно желает прикончить киммерийца. Что-то тут не так.

Хотя, если посмотреть на это с другой стороны, Владыка Леса вначале не желал никаких смертей, но у него есть определенная договоренность с Борутой, — это объясняет часть загадок. Однако не все. Как быть с трактирщиком? Уж кто-кто, а он не имел к этой истории никакого отношения.

— Узри меня, смертный! — прервал его размышления чей-то рык. Мирно стоящее рядом с киммерийцем дерево вдруг зашевелилось. Раскидистые ветви обхватили Конана, силясь раздавить его.

— Я слышал о таких, как ты, — прохрипел киммериец.

— Человек, нас осталось слишком мало в этом мире, — печально произнесло дерево. — Но, несмотря ни на что, мы продолжаем рисковать собой, выполняя волю хозяев.

Тиски, в которых оказался Конан, медленно сжимались. Киммерийцу едва удавалось сопротивляться их напору. Постепенно он выдыхался, а древо, наоборот, наливалось жизнью. Оно уже было готово добить свою жертву, когда внезапно остановилось.

— Что тебе надо? — недовольно поинтересовалось оно у пушистого зверька, угрюмо оскалившего клыки. — Я не отпущу его, не нарушу волю Владыки, понятно?

Маленький хищник вцепился в один из корней, разгрызая его. Закончив с первым, он приступил ко второму, третьему… Напрасно дерево пыталось поймать ловкого пушистого зверька, целеустремленно разрывающего его связь с землей.

— Задушу! — взревело оно, отбросив в сторону Конана. В тот же миг крохотный хищник отпрыгнул от дерева.

— Зря ты это сделал, оно все равно поймает нас, — прошептал киммериец.

Зверек, саркастически фыркнув, указал лапкой на корни, давая понять, что дерево не может передвигаться.

— Спасибо.

Вздохнув, пушистый хищник сделал Конану знак следовать за ним. «Здорово, — подумал киммериец, — что в этот враждебном Лесу есть тот, кто может помочь, выручить, спасти…»