Конь в пальто - [41]

Только забудешься, только обрадуешься, только в первый снег зароешься носом, только приподнимешься, наоборот, над землей сантиметров на пять — уже несутся, маленькие, черные, жужжат наперебой, торопятся, напоминают:

— А ты не забыла, что в пятницу родительское собрание?

— А ты послала текст на визу?

— А ты внесла правку?

— Нет, ты не внесла правку!

— И кто ты после этого?

— А маме ты позвонила?

— Не позвонила, а знаешь уже сколько времени?

— А ты обещала Сашин класс на экскурсию записать, а сама третий день не звонишь, и кто ты после этого?

— Кто ты после этого?

— А помнишь, что ты сказала?

— Стыдно?

— Ой, как стыдно!

— Стыдно даже в зеркало смотреть!

— И нечего смотреть, что ты там увидишь!

— Ты старая!

— Ты некрасивая!

— Ты растяпа!

— Ты растрепа!

— Это непростительно для профессионала!

Они кидают в меня камни. Я ловлю их всей душой, как авоськой. Моя авоська полна камней.

И упало каменное слово на мою еще живую грудь. Сашка мне сказал месяц назад «я тебя ненавижу». Вряд ли он так уж сильно имел это в виду. Он просто был зол, что я заставляю его закончить доклад по истории. Он не извинился — сделал вид, что забыли, и так все хорошо. Я сложила камень в авоську.

Я ни с кем это не обсуждаю — ни с подружками (где те подружки), ни с мамой, зачем ее грузить, ни в Интернете на форуме, это же моя авоська, а не общественная. В ней пережитый ужас за Машку с фебрильной судорогой, и Сашкин дневник с двойками, и вина перед мамой, и воспоминание о дедушке, и Толик, и Сашкина ссора с Борисом Алексеичем, и муж мне сказал «надоела со своей кислой рожей», и рак, рак у Коровиной, когда бормочешь что-нибудь под нос, делается легче. Камни ложатся на сердце, на печень и почки, оседают на стенках артерий, я каменею и тяжелею, я не могу летать.

Тяжел камень ко дну тянет.

Снег тает, собака нашла и хряпает косточку, невыносимо, невыносимо, невыносимо.

Мастер-класс, блин

Он все время скучает, жалуется мне коллега Ленка на ребенка Лешку. Я не знаю, чем его занять. Я ничего не могу придумать. Придумай мне что-нибудь, ты же можешь?

Мастер-класс, блин. Ну, поехали.

Мы сажаем в землю косточки и растим из них вишни и черешни, яблоки и груши, апельсины и мандарины, лимоны и авокадо, финики и персики.

Мы купили микроскоп и смотрим в него сахар, соль и кухонную приправу, дохлых мух и пауков, пестики и тычинки фиалок, лилий и ахименеса, пыль, перья, листики и лепесточки.

Мы выжигаем по дереву, делаем витражи, гирлянды и мобили. Каждый сезон меняем экспозицию. Мы заклеили одну стену белой бумагой и рисуем на ней.

Мы катаемся на медведе, медведь — это я в вывернутой наизнанку дубленке.

Мы собираем электронные приборы из конструктора «Знаток».

Мы расписываем мебель акриловыми красками и покрываем ее лаком.

Мы делаем кукольный театр, вместо ширмы — поднятая половина дивана-книжки. О, как слезно Маша выпевает «была у лисы избушка ледяная, а у меня лубяная».

Мы играем в рифмы и стихи. «Спокойней гордого кентавра (это Сашка), как вождь, хозяин и творец (это я, — чтобы что-нибудь только сказать, соображаю плохо, тру свеклу на борщ), сидит на кухне наша Мавра (ржет Машка) и пожирает огурец» (заливается Сашка).

Мы печем торты. Машка любит «зебру»: ложку желтого теста, ложку коричневого, с какао, в центр формы, еще одну и еще…

Мы исследуем старую карту Москвы, выясняя, что Текстильщики, где сейчас живут Ленка с Лешкой, раньше были Сучьим болотом, а наш район лежал вне городской черты.

Мы рисуем комиксы про Сашу, Машу и маму. Иногда в них даже появляется Тень Отца.

Мы разрисовываем белые наволочки и простыни фломастерами по текстилю. Собираем на лист ватмана Отпечатки Лап. Наших, собакиных и кошкиных. Потом Сашка идет с ватманом наверх к соседям, у которых мама Надя уехала в Бирму, и к другим, где есть маленькая девочка, и приносит отпечатки лап девочкиных, свинкиных, кроличьих и мышиных. Хотел еще попугаечьих, но он улетел, расстраивается сын.

Рисуем на футболках. Вышиваем с Машкой кролика. Ставим опыты, уж чему-чему, а этому я в своей «Пестрой ленте» научилась. Дрессируем Джесси.

На полученные нефтедоллары я купила цифровик, и Сашка делает Странные Кадры, а я помогаю ему вешать их на его страничку на народе.ру.

Я тоже делаю Странные Кадры, и мы соревнуемся, у кого страннее.

Мы сочиняем песни. Мы рассказываем друг другу ночные сказки.

Мы ходим в парк на пикники. Любимое Машкино развлечение — «нюхалки»: нарвать разных травок и совать под нос мне и Сашке: закрой глаза и угадай, что это. Клевер, подорожник, пырей, полынь, мята, тысячелистник, аааа, крапива! Хи-хи-хи!

А еще мы в прошлом году…

Нее, говорит Ленка. Я так не могу. Мне бы только до кровати добраться. А на выходных уборка.

Куда что делось

Куда девались последние полгода? Остаток марта я решала, буду отдавать Машку в школу в этом году или нет, и решила не отдавать. Апрель… ага! В апреле болела Машка, а потом я написала серию статей о том, куда пойти с ребенком, для газеты, которая вскоре закрыла эту рубрику, но успела заплатить мне гонорар. В апреле я задумала научную работу, обсудила ее с бывшим руководителем, но с тех пор так никуда и не сдвинулась. Весь май мы занимались алгеброй и русским, чтобы не было двоек в году. В июне мои дети сидели в городе и ныли. Мне исполнилось тридцать четыре года. В честь праздника я просидела весь день на работе, ни жива ни мертва оттого, что зам. главного нашел у меня в тексте фактическую неточность. А потом мы с Тамаркой сходили в суши-бар.