Кому же верить? Правда и ложь о захоронении Царской Семьи - [26]
В семь часов утра, опять же из города, через переезд прошёл грузовой автомобиль, но в лес он не углубился, как первый, который путевой сторож со своим сыном видели ночью, а остановился, как показал Соколову Лобухин, «саженях в ста пятидесяти» от их переезда. Точно они не утверждали, но обоим показалось, что в кузове были «бочки или ящики». Через несколько часов переезд пересёк ещё один грузовик и тоже на Коптяки не поехал, а остановился возле предыдущего. «Тут я хорошо запомнил, – как записано в протоколе допроса Я.И. Лобухина, – что в этом автомобиле в железных бочках бензин везут». Сын Лобухина показал на допросе Соколову, что он решил воспользоваться случаем и, взяв бутылку, отправился к месту, где остановились оба грузовых автомобиля. Тогда он уже точно увидел, что в автомобилях везли бензин в железных бочках, которых он насчитал не менее трёх. Около машины были вооружённые люди в солдатской форме, человек пять. Лобухин-младший попросил, чтобы ему дали бензину, и один из охранников налил ему полную бутылку.
«Многие видели, – подытоживая рассказ Лобухиных, написал Соколов, – как возили бензин. Оценивая показания свидетелей, я утверждаю, что его было доставлено на рудник самое меньшее сорок пудов» (640 килограммов).
Бензин на грузовиках довозили до того места за переездом № 184, на которое указывали Лобухины, а дальше к руднику уже перевозили на лошадях. Кроме бензина на рудник, как установило следствие, было привезено более 11 пудов серной кислоты. Соколов этот факт устанавливает документально. Большевики, покидая в спешке Екатеринбург, многие документы не успели уничтожить, что для следствия явилось очень важным доказательным материалом. В протоколе Следственного дела от 16 декабря 1919 года Соколов приводит тексты предписаний, адресованные на имя управляющего аптекарским магазином «Русское Общество»:
1. «Предлагаю немедленно, без всякой задержки и отговорок выдать из вашего склада пять пудов серной кислоты предъявителю сего. Областной Комиссар Снабжения Войков».
2. «Предлагаю выдать ещё три кувшина серной кислоты». Получатель тот же, предписание подписано тем же лицом и тем же днём: 17 июля.
Касательно этого вопроса Соколов допросил Ивана Матвеевича Сретенского, бывшего, как указано в протоколе, «в момент февральского переворота уездным исправником», который показал: «Я сам осмотрел кислоту на складе. Она была в японских глиняных кувшинах, а кувшин помещался в ящике (те самые, которые видели Лобухины в кузове грузовика. – А.Г.). Они (ящики) были довольно толстые: иначе они и не могли быть сделаны, так как кувшин кислоты весил два пуда и тридцать один фунт» (это более 40 килограммов).
Итак, следователем Соколовым было установлено, что на рудник в урочище Четырёх Братьев было в общей сложности привезено не менее 650 литров бензина и 176 литров серной кислоты.
«Что же привозил на рудник грузовой автомобиль в ночь на 17 июля? – задаёт вопрос Соколов. – Что прятали на дне шахты? Зачем привозили сюда кислоту и бензин? Самый лучший ответ на все эти вопросы дадут предметы, которые были найдены на руднике».
Пьер Жильяр, наставник Цесаревича Алексея Николаевича, вместе с Вильтоном принимавший участие в расследовании Соколова, вспоминая дни, проведённые на руднике, писал: «Следственные власти предприняли систематические изыскания в лесу. Каждая пядь земли была изрыта, ископана, испытана, и вскоре шахта, почва лесной поляны и трава по всей окрестности выдали свою тайну. Сотни предметов и обломков вещей, по большей части затоптанных и втоптанных в землю, были открыты; их принадлежность была установлена, они были классифицированы следственной властью. Были найдены среди прочего…» Жильяр приводит перечень многих предметов, найденных в самой шахте и в округе Ганиной Ямы, принадлежащих как членам Царской Семьи, так и их окружению. «Наконец, – пишет он далее, – кости и куски обгоревших костей, частью разрушенные кислотой и частью носящие на себе следы режущего орудия или пилы; револьверные пули (те, вероятно, которые остались в трупах) и довольно значительное количество расплавившегося свинца».
Соколов даёт более точное юридическое заключение: «24 кусочка свинца, 2 пули от револьвера системы Нагана и одна оболочка от такой же пули. Форма кусочков свинца весьма характерна. Свинец расплавился в огне и, охлаждаясь затем, сохранил неправильную форму застывшей массы. Пустая оболочка от пули – закопчена. Из неё вытек свинец под действием огня» (24 кусочка свинца – это, возможно, 24 пули, расплавленные в костре, а если это так, то застрять они могли не в одежде, а в телах убитых. – А.Г.).
Возле рудника Соколов обнаружил следы двух кострищ, сохранившихся с прошедшего года. Один костёр находился совсем рядом с шахтой, в восьми с половиной метрах от неё, круглой формы и диаметром в один метр. Другой костёр немного в стороне, в двадцати девяти шагах от первого, как отметил Соколов, был значительно крупнее, занимая территорию в три метра в диаметре. Территория костров, глиняная площадка, на которой был разведён один из них, вся местность вокруг открытой шахты были подвергнуты тщательному обследованию. Большинство находок было сделано именно там. Там же была обнаружена часть костных останков.
