Кому принадлежит будущее? Мир, где за информацию платить будут вам - [14]
А вот результаты победы и поражения сильно отличаются друг от друга. Критики могут выступать против конкурсов с одним победителем, аргументируя это как с этической, так и с эстетической точки зрения, но математическая проблема состоит в том, что искажения множатся. Таким образом, если некое общество слишком зависит от результатов конкуренции, которая предусматривает лишь одного победителя, оно утратит проницательность. Такое общество станет более оторванным от реальности.
Когда нормальное распределение действительно будет нормой, а не сведется к принципу «победитель получает все», тогда и искажения, удача и возможные неопределенности не будут множиться. Статистическое значение имеет средний или высокий интеллект, а не выявление единственного самого умного человека.
Пусть нормальное распределение остается нормальным
Звездные системы в обществе появляются из-за недостатка эффективных процессов отбора. Если существуют только пять конкурсов для звезд и ниши только для пяти звезд каждого вида, то свое место в жизни получат только двадцать пять звезд.
В звездной системе участники с самым высоким рейтингом получают огромное вознаграждение, а почти все остальные сталкиваются с постоянно растущим числом конкурентов и оказываются на пороге бедности (из-за конкуренции, а может, из-за автоматизации).
Для нормального распределения количество ведущих к успеху путей или процессов отбора должно быть неограниченным. Проще говоря, должно существовать множество способов стать звездой.
Согласно экономической модели из школьных учебников, конкретный человек может получить материальную выгоду, оказавшись в нужном месте или получив доступ к некой ценной информации. В период антенимбосии[17], булочник в небольшом городке мог продавать свежий хлеб проще и быстрее, чем хлебозавод из другого города, даже если хлеб с завода стоил дешевле. Владелец местного банка лучше, чем какой-нибудь аналитик со стороны, понимал, кто точно погасит ссуду. Каждый, кто добивался успеха в условиях рыночной экономики, становился местной звездой.
Цифровые сети сейчас в основном ориентируются на снижение подобной выгоды от расположения, и эта тенденция приведет к экономическому спаду, если ситуация не изменится. Почему произойдет именно так, я объясню в следующих главах, но пока рассмотрим сценарий, который запросто может сработать уже в нашем веке. Если робот когда-нибудь сможет сам собрать или напечатать другого робота при почти нулевых затратах, и этот же робот сможет печь свежий хлеб прямо у вас на кухне или на пляже, тогда и старый хлебозавод, и местный булочник лишатся многих возможностей достичь успеха, что уже произошло с музыкантами, записывающими свои композиции. Рецепты хлеба, приготовленного роботами, будут выкладывать в интернет, как уже выкладывают музыкальные файлы. Выгодоприобретателем в этой ситуации станет владелец мощного удаленного компьютера, который будет следить за всеми, кто ест хлеб, чтобы показывать им рекламу или выдавать кредиты. Потребители хлеба будут совершать выгодные покупки, это правда, но количество таких покупок сойдет на нет из-за сокращения числа выгодных перспектив.
Звездные системы истощаются, а кривые нормального распределения поддерживают себя сами
Неразрешимая проблема гиперэффективного рынка, ориентированного на принцип «победитель получает все», состоит в том, что такой рынок не обеспечит в достаточной мере условий существования среднего класса, который будет поддерживать реальную рыночную динамику. Рыночная экономика не будет процветать без благосостояния обычных людей, даже в позолоченном веке. Позолота сама по себе не удержится на плаву, ей нужна надежная опора. У заводов и фабрик должно быть множество потребителей их продукции. У банков должно быть множество платежеспособных заемщиков.
Даже если фабрики и банки уйдут в прошлое – что вполне вероятно в этом веке, – основополагающий принцип все равно будет действовать. Это вечная истина, а не артефакт цифровой эпохи.
В прошлом веке богатые люди стали еще богаче именно за счет выдающейся роли, которую в этом сыграл средний класс, а не благодаря попытке сосредоточить все богатство в руках конкретных людей. Крупномасштабный экономический подъем гораздо выгоднее конкуренции, в условиях которой все получает единственный победитель. В этом отношении некоторые очень богатые люди иногда высказывают сомнения, но даже с точки зрения высших элит повсеместное изобилие лучше подпитывать, чем изводить на корню. Например, Генри Форд взял себе за правило устанавливать на свои первые автомобили массового производства такие цены, чтобы их могли купить рабочие его завода. Именно этот баланс создает условия для экономического подъема и, следовательно, для повышения уровня благосостояния.
