Кому нужна ревизия истории? - [10]

[44].

В то же время на интересующих нас территориях имели место и другие политические течения, пребывавшие в меньшинстве, но весьма крикливые и пользовавшиеся поддержкой австро-венгерских властей, особенно после Сараевского покушения. Речь идет о Чистой партии права, которая во многих городах Хорватии и Боснии стала зачинщиком антисербских погромов и демонстраций. Партийная печать разжигала ненависть, а выступления депутатов Сабора представляют собой образцы пропаганды, которая еще многие десятилетия будет оказывать влияние на историков. Приведем выступление председателя партии др. Александра Хорвата, представившего франковское видение Сараевского покушения:

«Исторический факт, что прискорбное сараевское злодеяние, совершенное сербской рукой, разожгло огонь пожара. Факт состоит в том, что небольшое Королевство Сербия, ошибочно воспринимающее как свое предназначение, так и принцип народного единства, а также руководствующееся собственными империалистическими устремлениями, посмело пойти против своего соседа – мощной монархии – и осуществить покушение, которое не могло остаться без возмездия. И оно последовало. Вспомним, с какой озабоченностью в те дни мы ожидали, что произойдет. И каждый понимал: что-то должно быть предпринято ради сохранения чести и авторитета старославной габсбургской династии, коли пал самый достойный ее представитель»[45].

Нужны ли были Сербии международный кризис и война в 1914 г.?

 Германская делегация, подписавшая в Версале 231-ю статью мирного договора

Генерал-губернатор Боснии и Герцеговины Оскар Потиорек – сторонник войны с Сербией

Госсекретарь США Роберт Лансин возглавлял в 1919 году американскую делегацию и Комиссию по установлению виновников войны  на Парижской мирной конференции

Профессор Слободан Йованович, член Международной комиссии на Мирной конференции

 Сербский премьер-министр Никола Пашич

 Генерал-фельдмаршал Конрад фон Гетцендорф, начальник генштаба австро-венгерских войск, неизменно требовавший военного решения сербской проблемы

Министр иностранных дел Австро-Венгерии граф Леопольд фон Берхтольд

Если рассматривать в отдельности стремление Австро-Венгрии любой ценой заклеймить официальный Белград как виновника Сараевского покушения, а его проект «Великой Сербии» как безусловно представляющий опасность для Монархии, то можно и сегодня обнаружить историков, которые пытаются придать новый импульс этим усилиям и доказать, что Вена имела моральное право развязать войну. Эти авторы полагают, что, если бы сербское правительство хотело сохранить мир в Европе, оно могло бы полностью согласиться с условиями австро-венгерского ультиматума. Сегодня снова востребовано мнение американского историка Иоахима Ремака, заявившего в 1971 г., что, «если бы Белград не рассчитывал на создание Великой Сербии, он смог бы найти выход после предъявления австрийского ультиматума. Приняв его полностью, Пашич бы нарушил все австрийские планы». Ремак подытоживает, что «достижение сербских целей воспринималось как заслуживающее того, чтобы вступить в войну с Австрией. Даже с учетом того, что этот конфликт мог спровоцировать столкновение блоков европейских держав»[46]. По-видимому, Ремак не знал, что советник и профессор Венского университета Гольд фон Фернек разработал для Балльплатца альтернативный план на тот случай, если Сербия все-таки со всем согласится: «Если Сербия примет все наши требования без возражений, мы могли бы отвергнуть ее ответ на том основании, что она не уложилась в срок, отведенный для подтверждения выполнения всех требований, которые следовало выполнить “сразу” и “со всей возможной поспешностью”, а также в виду того, что она нас об этом, как, например, о роспуске «Народной одбраны», не “известила безотлагательно”»[47]. У самого министра Берхтольда на этот случай имелся свой план. На вопрос германского поверенного в делах в Вене «что, если Сербия примет ультиматум и все закончится ничем?» он 17 июля ответил, что в таком случае Австро-Венгрия предоставит самой себе значительную свободу выбора средств для выполнения собственных требований. Предварительно Берхтольд заявил, что условия ультиматума неприемлемы для Сербии[48].

Анника Момбауер в своей работе, опубликованной в 2002 г., следует в фарватере исследований Ремака, а также Марка Корнуолла (1995), М. Раухенштайнера (1993) и Хью Стракана (2001). Так, Корнуолл категорично утверждает, что Пашич в конце июля 1914 г. знал, что «Великая Сербия может родиться только в огне общеевропейской войны. Ее началу Сербия поспособствовала тем, что не пожелала в ходе Июльского кризиса вернуться в положение австро-венгерского сателлита». Некоторые из перечисленных авторов разделяют мнение Фридриха Вюртле, высказанное им в книге «След ведет в Белград: подоплека драмы в Сараево 1914» (1974)[49]. По их мнению, «не остается сомнений в том, что премьер Пашич, его коллеги, а также шеф сербской разведки полковник Димитриевич и некоторые военачальники знали о плане покушения». Кое-кто, как, например, Корнуолл, напоминают, что этот факт еще в 1960-е гг. установил Владимир Дедиер в своей книге «Сараево»