Кому на руси жить - [112]

Ошибся я, не с заданием подошел десятник – в ворота вползал воз с собранным боярином Овдеем воинским снаряжением и нам предстояло получить сброю.

Тридцать четвертая

В путь выступили после короткого, но обильного банкета опять таки за счет хозяина усадьбы. За двумя длинными столами, накрытым прямо во дворе вместе со мной новобранцев я насчитал двадцать семь персон. Вендар с пятью дружинниками Миша и Бур с Кульмой и Протасом, чисто количественно делают наш небольшой отряд внушительной силой. Нам сразу же объявили, что на сегодня это последний прием пищи, так как идти будем до темноты, чтобы заночевать у какой-то Белой гати. Еще перед выходом я случайно уловил ушами несколько скептических реплик Вендара и остальных гридней по отношению к пополнению дружины, но с паршивой овцы хоть шерсти клок, других все равно нет, а князю нужна свежая кровь в войске, своя городская молодежь на службу не рвется, тихая крестьянская житуха многим больше по душе. Придется князю такими вот балбесами обходиться, а чтобы толк в нас вогнать не одну палку измочалить придется. В качестве короткого инструктажа Вендар велит на протяжении всего пути слушаться каждого его слова, скажет стоять – встать как вкопанному, скажет лечь – кинуться мордой в землю, будь там хоть кусок медвежьего навоза. Любые действия предпринимать лишь с позволения командира, любое левое движение в незнакомом лесу попросту не рекомендуется для нашей же безопасности. Еще десятник напомнил, что все новобранцы являются не насильно собранным на войну ополчением, а добровольно изъявившими желание нести княжью службу со всеми вытекающими тяготами и последствиями. Исходя из этого, на всем протяжении нашего пути Вендаром предполагалось обучение личного состава воинским премудростям на дневных привалах и по вечерам перед отбоем. Я считаю это очень дельной придумкой, многие мужики озадаченно хмыкают, самоуверенно полагая затею напрасной, ну а мне совсем не помешает подучиться воевать по-древнерусски хотя бы в теории.

Из города с противоположного причалам конца выходит наезженная телегами, извилистая дорога, по ней мы и следуем маршем колонной по двое. Воловьи повозки с ездовыми из бадаевой дворни двигаются в середине. Впереди и сзади колонны по двое дружинников, Вендар с обоими боярами тоже где-то в голове. Мы с разбойничками топаем сразу за повозками, к нам пристроился краснолицый дружинник Вран, оказавшийся отличным парнем. Весело идем, шустро, даже быки трясутся на удивление ходко, в их движениях есть что-то механическое, неутомимое. Я отмечаю, что мы с Невулом выше почти всех в войске. Уж он совершенно точно, так как Бур, Вендар и еще двое парней одного со мной роста.

Дорога режет пополам небольшое, колосящееся недозрелым злаком поле, затем пересекает зеленый луг и обширное низинное пастбище, затем резко сужается и втягивается в редкий покамест лесок. Стрекотание луговых цикад под горячим солнышком сменяется прохладной тенью и пением лесных птах.

- Ты считать умеешь? – спрашиваю нашего долговязого снайпера, устав напрягать шею.

- Могу, – с достоинством отвечает конопатый Невул.

- Сосчитай-ка, братец, нас всех кроме ездовых по головам.

- Зачем? – интересуется любознательный Голец.

- Так просто, – говорю. – Проверить хочу.

Вижу как уставший Миша плюхает свой толстый зад в первый воз. Правильно, боярское дело хорошо ехать, а не ноги дорогой бить. Вендар, как и положено командиру на марше частенько принимает вбок, пропускает колонну мимо, ощупывает пронзительным отеческим взглядом, затем с недовольным видом снова занимает место в авангарде, подле Бура.

В очередной раз, когда Вендар с нами поравнялся, я спрашиваю не знает ли он чисто случайно сколько нас сейчас идет через этот лес. Десятник уверенно называет цифру, считал, поди, перед выходом. Я в свою очередь прошу Невула озвучить результат его подсчетов. У стрелка получается на два человека меньше. Недостача в чистом виде. А, следовательно, выявлен позорный факт дезертирства из княжеской армии.

Вендар не верит, приказывает всем остановиться, лично пересчитывает вверенное подразделение остро вытаращенным пальцем, после чего впадает в глубокую задумчивость. Как не впасть, когда не прошло и одного полного дня, а отряд уже поредел больше чем на пять процентов. Это же форменное чепэ.

- Да не парься ты, Вендар, – говорю. – Свалили и хрен с ними. Вы ж никому собраться толком не дали, многие без вещей пришли, с родными не попрощались, не ждали, что сразу уйдут. Передумали, что тут такого? Хорошо сейчас сбежали, а не позже в бою.

Вендар внимательно на меня смотрит и недовольно объявляет, что князь с него за каждого потерянного воина спросит. Я ему объясняю, что фактически эти балбесы воинами еще не являлись, пожрали на халяву да и сдернули по добру по здорову, они и из Вирова с нами вряд ли выходили.

- Молодец, Андрюха! – хвалит меня втихушку не поленившийся ради такого случая слезть с повозки Миша. – Разглядел. Это хорошо. Плохо, что вовремя не остановили уклонистов. Но, похоже, Вендару ты нравишься.

- Я не телка, чтоб ему нравиться.

- Ты прекрасно понял в каком я смысле сказал. Вендар мужик неплохой, скорешился бы ты с ним, Старый, лишним не будет. Вам есть чему друг у дружки поучиться.