Комсомолец Иван Раксин - [5]
Вчера в селе праздновали пасху. Мы ее тоже отметили и сорвали обедню у отца Василия. Около клуба наши ребята установили репродуктор. Конечно, мало кто верил, что черная труба заговорит и даже запоет. Когда народ собрался, громкоговоритель зашипел и, как на зло, замолчал. Старики засмеялись, кругом зашушукались, а наш заведующий — Ваня Братин чуть не плакал от обиды. Тогда Раксин забрался на столб. Лазит он, как кошка, потому что приловчился с братом тянуть телефонные линии. Так вот, залез он в новой рубашке, зубами очистил провода, что-то поковырял — и радио заговорило. Девчонки вытаскивали ему занозы из ладоней и обещали постирать косоворотку.
А радио говорило и говорило. Старики крестились, некоторые сплевывали в сторону, однако не уходили; а молодежь осталась в клубе допоздна.
Мне сказали, что в церкви людей было меньше обычного. Вот это нам и надо!
Май
Старики рассказывают, что раньше князья Всеволожские выращивали в Сиве пальмы и разные диковинные растения, на которые приезжали любоваться гости из столицы.
И эти же старики упорно не хотели садить технические культуры: мол, у нас все равно, кроме овса с рожью, земля ничего не родит. Мы решили создать свой опытный комсомольский огород — пусть пощупают руками наши плоды.
Ответственным назначили Раксина. Парень он смекалистый, рукастый, да и по знанию крестьянского дела вряд ли он уступит кому-нибудь.
Один участок огорода рядом с клубом, другой — у деревни Кузята. Раксина теперь только и ловить на них. Мать жалуется, что парень вроде сторожить нанялся. А сторожит он не зря. Уже несколько раз кто-то нарочно выпускал скот на нашу тимофеевку, но потравить Иван не дал. На днях он организовал прополку турнепса. Собрались одни парни и утерли нам, девчонкам, нос. На участках ни одной сорной травинки — значит, урожай будет богатый.
Август
Всех комсомольцев мобилизовали на хлебозаготовки. Сама я в деревне Борейково. Пишу это и думаю о долге. Что же это такое — комсомольский долг? Мне кажется, что если ты имеешь членский билет, то носи его не в кармане, а в сердце и думай сначала о деле, а потом о себе. Вот как Раксин.
Я только здесь узнала, что он отправился в Морозовку и не сказал, что почти одна треть своего хлеба у него осталась неубранной.
Октябрь
До Октябрьского праздника остались считанные дни. Возвращаются из района наши хлебозаготовители. Хвастаются друг перед другом, напускают на себя вид бывалых продкомиссаров. Что ж, им можно и погордиться. Я знаю, как трудно доставался каждый мешок с зерном. Раксин отмалчивается. Ему досталось больше всех. Ивану агитировать трудно — нет ни образования, ни политграмоты, до многого он доходит своим умом. И все-таки в деревнях, где он бывал, план заготовок выполнен. Значит, есть у Раксина какая-то своя, особая манера агитировать. Мы долго говорили о нем с Сергеем (муж Басмановой — Г. Т.). Тот сказал, что парни, как Иван, особенно крепки и надежны.
Декабрь
С какой жадностью учатся у нас комсомольцы! Вечерами после занятий в кружке спорим до утра. Вопросы возникают необыкновенные, острые и, как нам кажется, самые важные.
Ну разве не важно знать, что такое любовь? А можно ли комсомольцам танцевать, носить косы, первой объясняться девушке, а не парню, и сотни других вопросов, которые возникают только в семнадцать лет.
Яша Караваев однажды заявил, что необходимо издать специальное постановление и наказывать родителей, если они не разрешают дочери любить человека из-за того, что у него нет костюма и мало денег в кубышке.
Ясно — Яша защищал Раксина. У нас все знают, что любит Иван Лизу Вожакову и она любит его, но отец против связи дочери с «беспортошными», а тем более с «комсой», то есть с нами. А нас все больше и больше!».
Торговля — это политика
Подполковник Иван Иванович Брагин, широкоплечий, коренастый, с резкими, немного суровыми чертами лица, оказался на редкость добродушным, приветливым человеком. Чувствовалось, что воспоминания далеких лет как-то особенно радостны и приятны ему.
— Странно устроена человеческая память, — размышлял Иван Иванович. — Иногда бесследно проскальзывают события не только недель и месяцев, но даже целых лет. И наоборот, некоторые годы можно вспоминать день за днем.
Брагин, помолчав, пригладил прядь седоватых волос и опросил:
— Так вас интересует, как мы торговали? Да, это было не поветрие, не кампания, а большое дело.
Часто прикуривая гаснущую сигарету, он рассказывал:
— Как и во всяком русском селе, в центре у нас стояла церковь. Надо сказать, церковь необыкновенная; похожая на нее только в Москве есть. А остальное было обыкновенным. Вокруг церкви густым венком сплелись лавки, магазины, лабазы, амбары. Пища духовная и пища телесная продавались в одном месте.
В революцию будто сквозняком выдуло всех торговцев. Время украсило прилавки голубиным пометом, опутало паутиной; и площадь заросла травой, обезлюдела. Во время нэпа воскрес базар. Зашевелилось торговое семя, потянулось к червонцу и так вымахало, что начало бросать тень на советские кооперативные лавки.
Торговцы-нэпманы хвастливо называли себя советскими купцами и поговаривали, что без них Россия пропадет, что они чуть ли не пуп земли.
Биография американского писателя Джеймса Фенимора Купера не столь богата событиями, однако несет в себе необычайно мощное внутреннее духовное содержание. Герои его книг, прочитанных еще в детстве, остаются навсегда в сознании широкого круга читателей. Данная книга прослеживает напряженный взгляд писателя, обращенный к прошлому, к истокам, которые извечно определяют настоящее и будущее.
Книга Радко Пытлика основана на изучении большого числа документов, писем, воспоминаний, полицейских донесений, архивных и литературных источников. Автору удалось не только свести воедино большой материал о жизни Гашека, собранный зачастую по крупицам, но и прояснить многие факты его биографии.Авторизованный перевод и примечания О.М. Малевича, научная редакция перевода и предисловие С.В.Никольского.
Книга В.Носовой — жизнеописание замечательных русских танцовщиц Анны Павловой и Екатерины Гельцер. Представительницы двух хореографических школ (петербургской и московской), они удачно дополняют друг друга. Анна Павлова и Екатерина Гельцер — это и две артистические и человеческие судьбы.
«Несколько лет я состояла в эзотерическом обществе, созданном на основе „Розы мира“. Теперь кажется, что все это было не со мной... Страшные события привели меня к осознанию истины и покаянию. Может быть, кому-то окажется полезным мой опыт – хоть и не хочется выставлять его на всеобщее обозрение. Но похоже, я уже созрела для этого... 2001 г.». Помимо этого, автор касается также таких явлений «...как Мегре с его „Анастасией“, как вальдорфская педагогика, которые интересуют уже миллионы людей в России. Поскольку мне довелось поближе познакомиться с этими явлениями, представляется важным написать о них подробнее.».
Книга рассказывает о жизни и главным образом творческой деятельности видного советского авиаконструктора, чл.-кор. АН СССР С.А. Лавочкина, создателя одного из лучших истребителей времен второй мировой войны Ла-5. Первое издание этой книги получило многочисленные положительные отклики в печати; в 1970 году она была удостоена почетного диплома конкурса по научной журналистике Московской организации Союза журналистов СССР, а также поощрительного диплома конкурса Всесоюзного общества «Знание» на лучшие произведения научно-популярной литературы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга рассказывает о жизни Героя Советского Союза, командира эскадрильи 787-го истребительного авиационного полка — Бориса Григорьевича Пирожкова.
Эта книжка посвящена жизни и деятельности Ивана Андреевича Назукина. Имя матроса-подводника Черноморского флота, одного из виднейших руководителей большевиков Севастополя, активного участника Октябрьской революции и гражданской войны на Урале и в Крыму, Ивана Андреевича Назукина овеяно легендарной славой. В трех городах Крыма — в прославленном Севастополе, Феодосии и Балаклаве — в честь его названы улицы. Священные реликвии в память о нем бережно хранятся в музеях полуострова. Его имя присвоено улице в поселке Пожве Пермской области.
Этот очерк посвящен гвардии капитану Льву Шатрову. Воспитанник пермского комсомола, он был любимым вожаком студенческой и заводской молодежи. В 1943 году в составе Пермской танковой бригады Лев Шатров уходит добровольцем на фронт. В своей части он по-прежнему бессменный комсомольский руководитель. Много героических подвигов совершили воспитанные Львом Шатровым молодые танкисты, освобождая города и села от фашистских захватчиков. Сам Лев Васильевич Шатров не дожил до дня победы. В январе 1945 года он погиб в бою. Очерк написан на основании воспоминаний и документов. Автор приносит глубокую благодарность Л.