Комсомол имени Летова - [34]

7‑е ноября прошло, а страсти по нему не утихали. Как раз принимался дурацкий законопроект о переносе выходного с 7‑го на 4‑е число. Так оно и вышло, причем 4‑е ноября стало «днем фашиста», ибо в этот день националисты стали проводить свой «русский марш». АКМ собирался провести акцию в Думе во время первого чтения по этому бреду. В этот раз по выписанным депутатом от КПРФ пропускам даже удалось пройти внутрь, однако депутат слился, а за нашими товарищами начали неотступно холить сотрудники в штатском, по ходу дела, предупрежденные самими КПРФниками. Июльская история повторилась: в Думе ничего сделать не удалось, были вынуждены присоединиться к довольно хлипкому пикету КПРФ, попытались его радикализировать, попали в лапы ментов. Одно отличие — в этот раз ко всем задержанным применили арестную статью 19.3 (неповиновение сотруднику) и отвезли к той же судье, которая выносила вердикт после визита к Фурсенко. Цезарь опять заехал на десять суток, а Женственный, Жека Кузнецов и Гриша Авоян — на трое.

Последняя акция АКМ в 2004 году была яркой и классной. 18‑го декабря в Академии госслужбы проходила конференция «Пути развития здравоохранения РФ». На трибуну вышел Михаил Зурабов собственной персоной, начал вещать. «Зурабов, ваши реформы уничтожают Россию! Долой социальный геноцид!» — заглушил его подошедший к сцене Шалимов и разбросал листовки. Президиум и охрана в замешательстве, Саня беспрепятственно покидает конференцию. Вроде все утихло, могильщик здравоохранения и социального развития продолжил. И тут в него летит пакет с майонезом! К сожалению, Зурабов успел увернуться, на занавеске сзади него остался белый след. Лена Каширина тоже почти сделала ноги, но ее все же догнала охрана и сдала ментам. Получила пять суток, но акция прогремела на всю страну. Слава героям!

Поддержав политзаключенных и немного пободавшись с ментами на официально согласованном пикете у посольства Украины, мы закончили 2004 год. Безусловно, он стал прорывным для АКМ. Акции сделали организацию узнаваемой и сплотили актив. Встречая Новый год веселой партийной компанией у Ярика в Домодедово, мы еще не знали, с каких приятных сюрпризов начнется 2005‑й.

Не Москвой единой

Для меня главным показателем успешности левой организации является наличие в ней несовершеннолетних, девушек и региональных групп. Если они присутствуют, значит, в организации действительно есть настоящее равенство, вне зависимости от возраста, пола и места проживания. И, естественно, есть драйв. В АКМ‑2005 все это было.

В основном я описываю московские мероприятия, ибо принимал в них непосредственное участие. Но было бы неправильно оставить без упоминания АКМовские региональные организации.

Одним из старейших было отделение в Новосибирске. Там сменилось несколько поколений, наибольший расцвет пришелся на командирство Вадима «Комиссара» Иванова. Новосибирцы были на острие всех местных проблем, старались создавать ячейки в других сибирских городах, например, Барнауле.

У Вадима позже произошел некий идейный дрейф на тему попытки создания некой национал-коммунистической движухи, а затем против него было сфабриковано уголовное дело, в результате которого он оказался за решеткой. Заменяла его очень красивая и толковая девушка Настя, позже перебравшаяся в Питер. Оставшиеся в Новосибирске категорически препятствовали назревшему в 2006‑м ребрендингу. Сейчас они — кучка комичных мужиков под сорок, торчащих в молодежной организации.

Еще до раскола появилось и отделение в Якутии. В первых номерах «Контрольного выстрела» они активно делились своей практикой по граффити и расклейке листовок. Местный координатор Саня Искринцев очень похож на зайца-каратиста из серии «Ну, погоди!» про Олимпиаду. Нащелкать он тоже мог ощутимо, что однажды ощутил на себе бывший товарищ, уличенный в стукачестве. В столичном махаче с бонами Саня как-то тоже достойно поучаствовал. Он часто вписывался у меня, и тем для разговора у нас было много: помимо политики оба интересовались мистикой и творчеством Толкина.

Позже Саня поступил в аспирантуру в Ленинграде и сумел поднять отделение там. Вместе с союзниками они зажигали на Исаакиевском соборе, громили офисы ЕдРа и консульство Латвии. Традиционный местный командир Максим Малышев неоднократно честно страданул за АКМ, познав задержания, обыски и избиения, но, увы, не имел организаторского таланта. Новичков он по большей части искал на нудистском пляже, где проводил львиную долю времени. Поэтому с уездом Искры из города отделение там стухло до появления Глеба Таргонского. Но в тот момент АКМ уже объективно подходил к логическому концу, что явилось для Глеба ударом и фактически толкнуло к уходу в КПРФ.

Три поколения сменилось в Ростовской области. Во времена «Трудовой России» там был некий Вячеслав, а потом настала эра Владов. Старший Влад имел татуировку флага СССР на шее и несколько криминальные повадки, такой простой пацан с характерным говором. В Москве однажды экспроприировал ноутбук у зазевавшегося буржуя. Как организатор он был, мягко скажем, не силен, но тут на выручку пришел младший Влад. Придя в организацию 14-летним, он не только наладил работу в Ростове-на-Дону, но и создал ячейки в Азове и еще нескольких областных городах. Товарищ Рязанцев до сих пор в строю и активно борется за права трудящихся у себя в области. Нас с ним объединяет не только музыкальный вкус, но и совпадающая по сей день политическая линия.