Компьютер - [2]

Сегодня он направит его в голову человека и выстрелит. Он ощутит в руке толчок и увидит, как замертво упадет тот, в кого он целился, и единственный след, который останется, - это булавочный укол голубоватого цвета на лбу.

Он извлек из кармана карточку и стоял в раздумье: может, будет лучше оставить ее здесь, в ящике стола? Но решил, что все-таки возьмет ее с собой, чтобы еще раз прочитать адрес во избежание ошибки.

Амон нажал на зеленую кнопку и подождал, когда замедлит свой бег движущаяся пешеходная дорожка. Он стоял и смотрел на людей, проплывающих мимо. Их лица ничего не выражали: они были пусты, невыразительны и бледны, как у мертвецов, без признаков жизни, чувств или пристрастий. Он так завидовал тому, что они отделили себя от окружающего мира, в то. время как его обуревали переживания. Он весь напрягся, даже мускулы на лице напряглись.

Дорожка замедлила свой ход до скорости пешехода, и он встал на нее. Он пытался думать о новой бегущей дорожке, строительство которой было только что завершено в центре города. Она претерпела значительные изменения по сравнению с дорожками старого типа, и он знал, что это была лучшая из всех его задумок. Сегодня в четыре он отправится по ней к Кепплеру.

Все казалось таким обычным. Его секретарь приветствовала его как всегда в своей оживленной манере. Сдержанно покашливая, она положила перед ним на столе сверху корреспонденцию и молча ждала, когда он все просмотрит. Она улыбнулась, когда он поднял голову и взглянул на нее, и у него даже возник вопрос: не заметила ли она в нем каких-либо изменений?

- О, Элис, пока я не забыл. Сегодня мне придется уйти в четыре часа. Пожалуйста, оставьте телетайп включенным на случай, если кому-то понадобится позвонить.

- Хорошо, мистер Кейн. Еще что-нибудь?

- Нет, кажется, нет, - произнес Амон задумчиво.- Ах, да. В новой линии возникли кое-какие неисправности, связанные с питанием. Займитесь этим, хорошо, Элис?

- Да, мистер Кейн. Сегодня же. Там совсем небольшой дефект.

Амон кивнул. Элис вышла, тихонько прикрыв за собой дверь, а он попытался придумать что-нибудь, чтобы она вернулась обратно. Ему хотелось поговорить с кем-нибудь, кому не чужды человеческие чувства, в данном случае страх, который он испытывал. Амону было безразлично, о чем говорить, только бы отвлечься от мыслей о Кепплере и проклятом конверте. Но оторвать сейчас Элис от работы было бы нарушением установленного порядка, а ему не хотелось этого делать.

На него надеялись, даже очень. Час за часом медленно ползло время, он наблюдал, как неумолимо двигались стрелки, унося драгоценные минуты жизни. А в длинной узкой комнате компьютер будет нетерпеливо мигать огоньками своих ламп в ожидании возбуждающих шоковых волн, чтобы начали вращаться катушки с пленками и чтобы забегали стрелки индикаторов по белым круговым шкалам.. Невозможно было не думать об этом. Что знал компьютер о мире человеческих страстей? И вдруг ему показалось глубоко неверным, что машина может приказывать одному человеку убить другого, не испытывая при этом никаких колебаний, оставаясь полностью беспристрастной. Сможет ли он когда-либо забыть об этом? Или, как компьютер, сохранит происшедшее в потаенных уголках своей памяти?

Его взгляд упал на стрелки часов. Большая показывала почти четыре. Он уставился на циферблат, не веря самому себе. Куда же подевалось время? Что он с ним сделал? Что сделал с ним Кепплер?

Потратил ли он попусту, как и до того, или бегал с места на место, пытаясь спрятаться от всевидящего ока компьютера? Будь проклят этот компьютер! Если он увидит его еще раз, он разобьет его на мелкие кусочки голыми руками.

Но пришло время выполнить задание, и он знал, что должен сделать свое дело. Сейчас было слишком поздно изменить что-либо: ведь он согласился с другими, что компьютер - наилучший способ решения подобных проблем. Наилучший способ для кого? Для компьютера? Для Кепплера? Но только не для него, Амона Кейна.

Он шагал, будто во сне. Люди натыкались на него, сходя с главной городской движущейся пешеходной дорожки. Он плыл вместе с толпой, едва ли сознавая, что делает. Бегущая лента опять стала набирать скорость, и его толкали из стороны в сторону. Вдалеке вспыхивали красные огни, указывающие номера кварталов, и он убрал свою руку с твердой кнопки, расположенной у него под пальцем, чтобы случайно не нажать ее прежде, чем появится сигнал. Дорожка остановилась, потом вновь поплыла, и люди то сходили, то вновь накатывались на нее волной каждые две-три минуты, приближаясь к центру. Но постепенно толпа слегка поредела, город остался позади, и названия улиц на указателях вспыхивали реже.

Вдруг табло показало "Седар Вэй", и он нажал маленькую твердую кнопку под большим пальцем. Бегущая лента замедлила скорость и остановилась. Он шагнул на тротуар и огляделся. Он почувствовал, как к горлу подкатывает комок, а нервы, натянутые до предела, вызывают спазм в желудке. Перед ним стоял огромный многоквартирный дом, который, как и все остальные, спроектировал он. Дома прекрасно вписывались в прямые, аккуратные улицы. Ему стоило больших усилий, чтобы оставить проект без изменений.