Компромат на президента - [54]

Герчик поднялся, выразительно посмотрел на свою сотку, вздохнул. Но капитан не стал предлагать ему равноценной замены.

– Понятно, – грустно произнес Герчик, – за все в жизни приходится платить, особенно дорого обходится само право жить. Я узнавал, валютчика-таки расстреляли. Передавайте от меня привет майору Петрову.

* * *

– И не спорь со мной, – Клим властно высвободил локоть из-под руки Лады и ступил к бордюру, – ты идешь со стороны домов, я – со стороны улицы.

– Почему? – Сельникова упрямо не хотела делать больше ни шагу.

– Так мне легче охранять тебя. Неприятности обычно начинаются со стороны улицы. Подъезжает машина, сбавляет ход и…

– Я не привыкла видеть мир таким, каким видишь его ты. Так бы раньше и сказал, – устало произнесла женщина и сделала шаг.

Узкая юбка не давала ей широко шагать, и Лада буквально семенила рядом с Бондаревым. Они прошли несколько кварталов. Сельникова скользила взглядом по вывескам кафе и ресторанов, Клим не упускал из внимания ни одного прохожего.

– Ты только и делаешь, что подозреваешь людей.

– Согласен, но еще я хочу есть. Если ты не забыла, то именно ради этого мы выбрались из дома.

– О! Ты начинаешь злиться, это радует. Нормальная человеческая эмоция голодного мужчины. Я бы могла приготовить поесть и у тебя дома, но готовить в гостях – дурной тон. Ты можешь черт знает что обо мне подумать.

– Например?

– Будто я собираюсь надолго у тебя задержаться.

– Это угроза?

– Но тебе приятно чувствовать себя в одной компании со мной.

– Если я поем, может, и найду силы подумать об этом. Пока же я не могу понять, чем тебя не устраивает этот ресторан. – Бондарев замедлил шаг и прочитал вслух: – Пицца «Экзотическая». – Эти слова были выведены мелом на черной доске.

– Пиццу не люблю, – капризно произнесла Лада, ей доставляло удовольствие немного помучить Бондарева, на какое-то время ощутить свою власть над ним.

– Выбирай, я тебя не тороплю.

– Я же чувствую, как ты начинаешь сопеть, лишь только до нас долетает запах еды.

Сельниковой вообще-то было все равно, где обедать, в еде она была непривередлива, поэтому, вдоволь насладившись своей иллюзорной властью, остановилась под вывеской рыбного кафе, вспомнив о пристрастии Бондарева к рыбалке.

– Кажется, я нашла то, что нужно.

– Мне или тебе?

– Нам обоим.

– Я рад, что ты выбрала закрытый зал, а не отгороженный участок улицы.

– Конечно, безопасность на первом месте.

Сельникова недолго выбирала место в небольшом уютном зальчике, который немного напоминал гостиную в доме Бондарева: чучела и муляжи рыб, штурвал от корабля, скрещенные весла, выполненные на мешковине карты российских рек и морей.

Официант в странном наряде – пиджаке, надетом поверх тельняшки, положил перед гостями меню.

– Неплохо, – резюмировал Клим, пробежав глазами последнюю страницу, – в меню только белое вино и крепкие напитки, как и положено подавать к рыбе.

Сельникова выбрала не самое дорогое блюдо – лосося, тушенного в сметане. Бондарев, не колеблясь, повторил заказ, добавив к нему бутылку вина на усмотрение официанта.

На столике уже были расставлены керамические горшочки, салатницы, официант разлил вино в бокалы. Бондарев приподнял свой и, любуясь через светло-соломенное вино женщиной, произнес:

– За тебя.

– И за тебя.

Бокалы сошлись с мелодичным звоном. Клим хотел уже сказать, какая именно нота прозвучала, но боковым зрением отметил остановившуюся напротив окна легковую машину. Ее шофер Климу сразу не понравился, он разглядывал через окно посетителей и одновременно что-то шептал в мобильник. На другой стороне улицы притормозил небольшой автобусик, и из него споро выбрались четверо крепко сложенных мужчин в одинаковых костюмах, под пиджаками без труда угадывались кобуры с пистолетами.

– Если ты нальешь мне еще, я с удовольствием выпью, – произнесла Лада, – люблю белое вино за то, что его пьют холодным, – она требовательно подвинула свой бокал на середину стола.

– Погоди, – одними губами проговорил Бондарев, руки его оказались под столом.

Лада непроизвольно глянула вниз и чуть слышно ойкнула. Клим уже сжимал в пальцах пистолет, до ее слуха долетел чуть различимый щелчок предохранителя.

– Если я кивну, тут же падай под стол, – прошептал Клим, – а если сделаю вот так, – он повел подбородком слева направо, – беги на кухню. Поняла?

– Ты уверен?

Но Клим даже не удостоил ее ответом, он, не поворачивая головы, уже смотрел на то, как в зальчик входят двое «близнецов» в расстегнутых пиджаках, чтобы легче можно было выхватить оружие. Он чуть приподнялся над стулом, готовый в любой момент вскочить или броситься в сторону. Мужчина, сидевший за соседним столом, внезапно побледнел, вилка, поднесенная ко рту, остановилась, с куска жирной сельди на скатерть сорвалась капля.

Один из пришедших наклонился к самому его уху и тихо произнес:

– Расплатитесь и следуйте за нами.

В руке у второго пришельца мелькнуло удостоверение. Мужчина часто заморгал и махнул рукой официанту. Рассчитывался он нервно, путая купюры, официанту даже пришлось собирать оброненные на пол деньги. Мужчина поднялся и, заложив руки за спину, двинулся к двери. Один из пришельцев поднес к уху рацию, звук был отрегулирован плохо, поэтому все, сидевшие в зале, услышали: