Комплекс Мадонны - [97]

Через боковой вход в зал вошли четыре женщины, все темнокожие. За ними следовала группа мужчин, смеющихся и хохочущих, они подошли к стойке рядом с Тедди. Женщины несомненно были проститутками, но одна из них казалась нежнее и опрятнее других. Тедди решил, что ей только-только исполнилось двадцать, но скоро она будет выглядеть на сорок. У нее были черные с синим отливом волосы, запавшие похотливые глаза, короткий нос-обрубок и изогнутые, словно усы монгола, брови. На девушке было надето черное пальто, а острый подбородок посыпан тальком, выражение ее лица говорило о трагедии. Она остановилась рядом с Тедди и выпила чистого виски из бутылки без этикетки, остальная группа покинула ее. Девушка не предпринимала попыток заговорить с Тедди или кем-либо еще, и ему понравилось ее спокойное самообладание.

— Могу я угостить вас еще одним виски? — предложил он.

— Как вам угодно, — смиренно ответила она.

Тедди взял у бармена два стакана, оставив четвертак на чай, и увидел, как тот добродушно удивился. Очевидно, здесь это было не принято. Тедди протянул девушке стакан, и его ноздри скривились от терпкого сильного запаха напитка. Девушка слегка подняла стакан вверх, выражая свою благодарность.

— Вы из этого города? — спросил он.

— Нет, из Черчилля. Это на берегу Гудзонова залива.

— Сейчас живете здесь?

— Думаю, поживу немного. — Девушка выпила виски, не поморщившись, и Тедди восхитился ее силой. — А вы куда направляетесь?

— К Большому Невольничьему озеру.

— У вас там дело?

— Да, в Йеллоунайфе.

— А, золото. Мой муж был старателем.

— Чем он занимается сейчас?

— Он у Творца… в двухстах футах под землей.

— Извините.

— Ничего, — без особого сожаления произнесла она.

— И давно это случилось?

— Четыре месяца назад.

— И вы приехали сюда?

— Две недели назад. У меня родился ребенок… Теперь у меня две девочки.

— Они с вами?

— Нет, с моей мамой… у меня нет профессии, поэтому я учусь торговать собой. Пока не очень-то получается. По меньшей мере месяц еще учиться, но все-таки хоть какие-то деньги.

— Где вы остановились?

— Здесь есть пара домиков для женщин, мы живем там вместе.

— Вам не нравится то, чем вы сейчас занимаетесь, да?

— Я мало зарабатываю, когда у меня будет получаться лучше, я смогу зарабатывать больше.

— Вы бы не хотели вернуться домой?

— Конечно, а кто бы не хотел?

Он вздрогнул от ее ответа, подумав, что о его побеге стало известно всем.

— Сколько вы сможете заработать, если вам выдастся удачная ночь? — Экономика всегда увлекала Тедди, и финансовая механика проституции не явилась исключением.

— Тридцать долларов… в среднем, шестьдесят. Пятьдесят пять мы отдаем хозяину дома. Но работа бывает только по пятницам и субботам. Большую часть недели здесь тихо.

Тедди купил ей еще виски, и девушка снова кивнула. Он всунул ей в руку десять долларов, она, уставившись на купюру, глубоко вздохнула, не зная, что сказать.

— Я их не заработала. И прямо сейчас не могу. Ведь я могу только одно сделать для вас.

— Может быть, я не хочу, чтобы вы заработали их так. Мне доставляет удовольствие разговаривать с вами.

— Со мной? — Она недоверчиво покачала головой. — Разве образованный мужчина может получить со мной наслаждение иначе, чем засунув свою штуку?

Тедди ответил ей вопросом на вопрос:

— Если бы у вас были деньги, что бы вы с ними сделали?

— Открыла бы собственный магазин в нашем городе… женский… мне нравится одежда, а в нашем городе не хватает такого магазина.

— Сколько он может стоить?

— Целое состояние. Возможно, даже тысячу долларов! Больше, чем у меня будет когда-либо.

В голове Тедди начал зреть смутный неясный план, связанный с девушкой; он задумался, насколько можно довериться ей? Если она узнает, что должна будет скрывать человека, разыскиваемого полицией, за что ей может грозить тюремный срок, то, вероятно, запаникует. Тедди до сих пор не мог примириться с тем, что он стал беглецом. Привыкший к власти, он по-прежнему принимал решения.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— Дебора. Но все зовут меня Деб.

Одетая в костюм, а не в дешевое платье с глубоким вырезом, расшитое бусами, девушка вполне могла бы сойти за пристойную замужнюю женщину. У нее на пальце было надето тонкое обручальное кольцо, так что Тедди не придется просить носить его.

— Ты не поедешь со мной в Йеллоунайф, а потом вернешься поездом домой?

Ее глаза, темно-коричневые, почти черные, сверкнули недоверием. То, что началось как обыкновенная болтовня у стойки, бесцельное и пустое времяпрепровождение, теперь приняло неожиданное направление, которое в виду серьезного и решительного вида мужчины, а также хрустящих десяти долларов, спрятанных в вырезе декольте в глубине бюстгальтера, так, чтобы можно было ощущать их, могло изменить все течение ее жизни.

— Если ты съездишь со мной, ты сможешь потом получить свой магазин.

— Вы говорите серьезно? Если это шутка, то очень жестокая.

— Я дам половину — пятьсот долларов — завтра утром, а остальное — когда мы доберемся туда.

— Но почему вы или кто-то другой станет давать мне такие деньги?

— Одно из правил — ты не будешь задавать вопросы.

Девушка попыталась разглядеть хоть намек на улыбку на его лице, в его глазах, которая сняла бы напряжение, охватившее ее. Дебора не могла быть настолько счастливой; она отказывалась в это поверить. Но лицо Тедди было открыто, он не отводил глаз.