– Знаешь, – Дьён пересел на койку, – вот именно поэтому я и хотел побыть с тобой. Мне не нравится, что ты уходишь в антагонизм и начинаешь себя мне противопоставлять.
– Ага, то есть я должна делать то, что хочешь ты? В чем противопоставление? – Катя среагировала слишком эмоционально, и Дьён посмотрел на нее с удвилением.
– Хотя бы в том, что ты не отделяешь общее от частного и растрачиваешь себя на ненужные мысли и сомнения вместо того, чтобы просто спросить.
– Можно подумать ты делаешь по – другому!
– Я тебя ни о чем не спрашиваю, потому что чувствую, что ты боишься моих вопросов.
– А я не вижу смысла что-либо обсуждать, потому что не знаю, на что опираться. Совершенно дурацкая ситуация. Когда мы женились я думала, что все будет по – другому, что со временем, точнее, нет… – она замотала головой. – Я была почти уверена, что ты бы не женился на мне, если бы ничего не чувствовал. Я думала, что рано или поздно ты мне скажешь, дашь понять…
– А что именно ты хочешь услышать? – в голосе Дьёна появилась заинтересованность. Почти болезненная.
– Знаешь, наверное, это вообще очень глупо. Я и сама понимаю, что глупо, но как по – другому объяснить я не знаю… Понимаешь, если бы ты хотел или мог, ты и сам бы мне сказал, а если я об этом попрошу, то эти слова могут потерять всякую значимость.
Дьён рассмеялся.
– Вот уж действительно, какие противоречивые мысли…
– А тебе надо все обосновывать?
– Нет, – пожал он плечами. – Но я не понимаю, зачем ходить вокруг да около. Я знал, что нам будет сложно. Что различия глубже, чем мы можем себе представить и что главные трудности впереди. Но меня беспокоит то, что ты в нас не веришь.
– В нас? А как я могу верить в нас? – воскликнула Катя, – ты же меня не любишь! Даже… – закончила она с горечью в голосе.
– С чего ты это взяла? – мрачно спросил он.
– Ты ничего не говорил о любви.
– Разве? – Катя видела, что тема неожиданно задела Дьёна, но ей необходимо было разобраться. – Я тебе все сказал еще в день нашей свадьбы!
– Что именно? Что не предашь? Так и я тебя тоже не предам… Наверное…
– Ах, наверное?! Катя, Катя… Я должен был это предвидеть. И все равно оказался не готов.
Дьён отошел от нее и уставился в иллюминатор. Там, за стеклом, царила ночь. Дьён помолчал немного, а потом выдал:
– Ты ничего не знаешь о любви.
– Неправда! – горячо возразила она. – Я представляю, что это такое!
– По вашим книгам?
– А хоть бы и так! Что в этом плохого?
– Ничего. Но ваша любовь земная, а наша…
– О да! Ваша – неземная!
– А что ты знаешь о чувствах? – тут Катя осознала, что спокойствие Дьена было показным. Катя физически почувствовала исходящие от него волны эмоций. Она даже оторопела на мгновение. – Я готов превзойти невозможное! Сокрушить все преграды! Подарить тебе весь мир! Быть рядом и вокруг! Всегда! Ты это понимаешь?
– Я не знаю, что для тебя это значит! – твердо сказала Катя.
– Я расскажу, – Дьён взял себя в руки и подошел к ней. – Я сказал тебе, что никогда не предам тебя. Катя, в моем мире – это самое сильное признание в любви. Крайняя форма! Это значит, что мои чувства неизменны независимо от наших отношений, точнее от твоего отношения ко мне. И если ты… Если вдруг я тебе не нужен, – с усилием сказал он, – я это переживу. Но я всегда буду рядом. Это и есть моя любовь.
Катя хотела что-нибудь сказать в ответ, но не могла. У нее дрожали губы. Она тоже хотела чувствовать так. Дьён обхватил ее лицо руками, приблизил к своему почти вплотную и заглянул в глаза. Если бы он не держал ее, она бы не выдержала и отвела взгляд. Дьён тяжело дышал и смотрел на нее с такой страстью, что Катя даже на секунду удивилась, что все это для нее. А потом он поцеловал ее. Нежно, но уверенно. Как будто приглашающее. Мол, пойдем со мной, там, куда я зову – хорошо. И Катя расслабилась в его руках и доверилась ему. Его пальцы скользнули по ее скулам и шее. Он не спешил. Просто не отпускал, продолжая ее уговаривать своими губами. Но Катя не чувствовала его власти над собой. Наоборот, ей было легко, наверное, так, как детстве, когда ты делаешь что-то просто потому что делаешь. Она несмело положила ему свои руки на плечи. Он был напряжен, но не давил, не нависал над ней. Катя чуть отстранилась, оглушенная его признанием и действиями. Дьён прижал ее руку к своей груди. Сердце ладьёра тяжело стучалось в ее ладонь.
– Полетели назад? – внезапно спросила она. Она так хотела любви, но оказалась к ней совершенно не готова. И ей нужно было придти в себя.
Ладьёр отстранился.
– Хорошо. Полетели. Я подожду.
* * *
Дьён принял решение. Однако устроило оно не всех.
– Ты не можешь так поступать! – горячился Гьюри. – Мы так не договаривались! Мало того, что ты игнорируешь наши рекомендации и мнение врача для тебя важнее, так еще и это!
– А чем тебя мое мнение не устраивает? – лениво поинтересовался Ладжос. – Я, можно сказать, себе дополнительную работу нашел, а Дьён вам существенно облегчил задачу.
– Меня не устраивает количество. Этого мало! Я категорически не согласен!
– Мы сейчас даже миллион не увезем, – прокомментировал Матьяс. – Можно сделать несколько ходок, но тут проще действовать по плану Дьёна.
