Комонс - [77]

– …ни «Посредников», ни устройств, способных поддерживать связь с «коллегами», что на Земле, что за её пределами, у них не имелось. Единственной функцией группы было отслеживание действий оставшихся на Земле Десантников – сеансов связи, перемещений, пересадок «Мыслящих». Собранные сведения они раз в месяц передавали своему руководству, тому самому… высшего звена.

– Значит, с ним связь у них всё же была? – уточняю.

Генерал кивает.

– Была, но только односторонняя, по этим своим хитрым «внеэфирным» каналам. Как ты понимаешь, нашими методами их отследить невозможно, как и выйти на этого самого «шефа». Так что придётся нам теперь иметь в виду, что где-то в Союзе разгуливает резидент. И в отличие от уничтоженной группы, у этого с подготовкой всё в порядке. Одно утешение – он один, без группы, это наш пленник знает совершенно точно.

Отправляю подцепленную, наконец, ягоду в рот. Вкус изумительный – тонкий, с кислинкой и настоящим крыжовенным ароматом.

– Но, раз они всего лишь техники – почему стали сами охотиться за мной?

– Чрезвычайная ситуация, не предусмотренная инструкциями. – усмехается собеседник. – Оказывается, не мы одни такие. Инопланетяне тоже действуют по шаблону, а когда он даёт сбой – теряются и начинают делать глупости. Когда они засекли твою «переброску», то, разумеется, хотели сообщить руководству. Но связи с ним, как мы знаем, не было; старший группы решил подождать, но когда «шеф» пропустил один за другим несколько ежемесячных регулярных сеансов – запаниковал, и принялся действовать на свой страх и риск. Он, видишь ли, вообразил, что зафиксированный неопознанный «перенос» – это своего рода заброска «Мыслящего» – диверсанта, который ликвидировал «шефа» и намерен теперь действовать против земной резидентуры Пришельцев.

– И он решился со своими неподготовленными технарями выступить против такой угрозы?

– А что ему оставалось? Руководство на связь не выходит, а «чужак», то есть ты, обосновался в Москве и, судя по всему, чувствует себя вполне вольготно. Они навели справки, а когда выяснили, что гипотетический «диверсант» вселился в тело подростка – решили рискнуть.

Я поболтал ложечкой в чашке – чай уже остыл. Добавить, что ли, кипятку?

Ладно, сойдёт и так.

– Всё, вроде, ясно. Но остаётся вопрос: почему Десантники не решались нападать в Москве, а ждали, когда я окажусь подальше от людей? Только лишь из осторожности?

– Зришь в корень. – кивнул генерал. – Разумеется, не только. Оказывается, это связано с их методами отслеживания. Своих-то они фиксировали без всякого труда – среди «Мыслящих» землян Десантники выделяются, как жираф в стаде буйволов. С тобой же – дело другое. Сам факт переноса они, как я уже сказал, засекли, а потом ты как бы растворился в большом городе. Но нечто вроде отпечатка у твоего «Мыслящего» всё же осталось, и они могли тебя нащупать – правда, очень грубо, с точностью в несколько городских кварталов.

– Ясно! То есть, когда я уезжал оттуда, где много людей…

– …ты упрощал им работу. Отсюда и выбор мест нападения.

– И, знаешь, что самое забавное? Они так до конца и не выяснили, кто именно засланец – ты или Сергей!

– Верно, мы и живём в соседних домах, и в школе вместе и на тренировках…

– …а когда Десантники устраивали нападения, вы тоже оказывались вдвоём – и на Бештау, и на птицеферме, и в Силикатах. Вот они и путались.

Дядя Костя сделал паузу и добавил, как мне показалось – неохотно.

– Когда мы проанализировали три этих нападения, то заподозрили нечто в этом роде. И постарались спровоцировать их на новую попытку.

…вот, значит, как! Кто бы сомневался, впрочем…

– Значит, мы были вроде сыра в мышеловке? Генерал виновато развёл руками.

– А ты чего хотел, внучек? Это война, а на войне, знаешь ли, не до церемоний. Но о безопасности мы подумали, вам ничего не угрожало. И если бы ты не сунулся к окну со своим чудо-оружием…

– А что мне было делать? – возмущаюсь. – Я же не знал о ваших планах. Вот если бы заранее предупредили…

Генерал сощурился.

– И ты бы согласился, чтобы твои друзья так рисковали?

– Ну, не знаю…

– Вот то-то и оно. – он отодвинул чашку. – Ф-фух, больше не лезет, лопну… Ты, вот что: винтовочку свою показал бы как-нибудь? Толик с Кармен мне уже все уши о ней прожужжали, любопытно, что это за чудо-оружие такое?

– Да, конечно. – киваю. – Только почему «как-нибудь»? Она здесь, в моей сумке, разобранная. Нести?

– Валяй.

На цыпочках, чтобы не разбудить Аста, захожу в спальню, извлекаю из-под кровати свёрток. На сборку «покемонгана» уходит не больше минуты.

– Вот, смотрите. Я с собой её взял, потому что опасался – вдруг отцу вздумается в чехол заглянуть, а там только гладкий сменный ствол, да железяки напиханы. Вообразит ведь невесть что, с ума сойдёт…

Кривлю душой, разумеется – оружие я сюда перевёз совсем с другими целями. И, кстати – любопытно, почему у меня его до сих пор не конфисковали?

Дядя Костя вертит бывший «ИЖак» в руках, поднимает к плечу, целится куда-то в темень. Потом переламывает затвор, заглядывает в ствол и одобрительно цокает языком.

– Молодец, в порядке оружие содержишь. Это, значит, ты сам сваял, из Саниного подарка?