Комната спящих - [59]

Я вполне разделял его чувства. Но зловещим происшествиям не суждено было закончиться. Дальше было только хуже.

* * *

Мне снова приснился маяк. Его смутные очертания виднелись на фоне беззвездного неба, желтый луч освещал медленно накатывающие волны. При каждом повороте источника света раздавался резкий звук. Почему-то эта картина заставила меня почувствовать безотчетный страх, из-за чего я проснулся с криком. Некоторое время продолжал видеть перед глазами мрачный пейзаж, но потом он словно бы распался на части. В комнате было темно и холодно. Из-за плотно задернутых занавесок внутрь не проникал свет ни от бледной луны, ни от россыпи звезд. Страх сохранился и после сна о маяке. Наоборот, даже стал более сильным. Я лежал не двигаясь, затаил дыхание и прислушался. Казалось, я мог слышать, как моргаю. Я не знал, какой опасности жду, но был ужасно напуган. Невольно вспомнились детские страхи – монстры под кроватью, всегда готовые напасть. Я лежал на боку, поджав колени и свернувшись в клубок. Совсем как в детстве, схватил одеяло и попытался натянуть на голову, но оно не поддавалось. Я решил, что края застряли под матрасом, и потянул сильнее. Но встретил сопротивление, словно кто-то пытался перетянуть одеяло на свою сторону.

У меня в буквальном смысле слова побежали по коже мурашки. Волосы встали дыбом.

Я крепко вцепился в одеяло, но оно выскальзывало из моих пальцев. Один резкий рывок – и одеяло вырвалось на свободу, перелетело через комнату и тяжело ударилось об окно. Я задрожал от холода. От страха не мог сообразить, как поступить, поэтому просто лежал неподвижно. Если у людей и вправду существует шестое чувство, то исключительно с его помощью я почувствовал какое-то движение – из дальнего угла комнаты, мимо изножья кровати… А потом это нечто замерло рядом со мной.

Часто говорят, что причины для сверхъестественных страхов – в голове. То есть бояться нечего, кроме самого страха. Но в присутствии силы, способной ломать кости, с этим трудно было согласиться. Моя кровать может вот-вот взмыть в воздух и вылететь в окно.

Представил, как это произойдет. Что обо мне будут говорить? «Странный был тип, совсем как его предшественник Палмер. Из-за несчастий в личной жизни крыша поехала. Постоянно сидел у себя в комнате, один».

Нечто приближалось. Я ничего не мог разглядеть, но явственно ощущал движение. Предположение подтвердилось, когда рядом с моим ухом раздался вздох. Даже не вздох, а что-то похожее на короткое, невнятное слово. Я ничего не мог разобрать. Меня била дрожь, и я закрыл глаза, будто надеясь, что нечто просто исчезнет. Казалось, прошла вечность. Я почувствовал, как прогибается матрас, будто кто-то сел на край кровати. Пружины заскрипели, натянулась простыня. Я хотел закричать, и как можно громче, чтобы кто-нибудь пришел на помощь. Но, как в кошмарном сне, голос отказывался повиноваться. Я издал какое-то подрагивающее хрипение. Во рту пересохло.

Перед полтергейстом я беззащитен. Ни Мэри Уильямс, ни Чепмен не смогли уберечься, не смогу и я. Зажмурившись, я приготовился к нападению. Но случилось то, чего я уж никак не ожидал.

Я почувствовал, как призрачные пальцы медленно, с удивительной нежностью гладят мои волосы. Я словно ощущал дуновение сквозняка. Потом на руку мне легла чужая рука. Но уже через секунду исчезла. Пружины снова заскрипели, когда с них исчез вес, и простыня выровнялась. Я чувствовал, как некто невидимый скользнул к двери, замер, нажал на ручку. Заскрипели петли, меня овеяло холодным дуновением. Потом раздалось громкое металлическое позвякивание. А затем стихло все, кроме моря, ветра и шороха гальки. Не знаю, сколько времени я пролежал без движения. А когда наконец открыл глаза, в комнате было все так же темно, но атмосфера изменилась. Уже не было ощущения, что вот-вот должно что-то произойти.

Даже после такого сразу вступил в действие привычный рационализм. Я снова попытался объяснить случившееся галлюцинацией. Но сам понимал, что все произошло на самом деле. Особенно явственным было ласковое прикосновение. Точно так же я сам прикасался к пациенткам из комнаты сна.

Я включил лампу. Когда глаза привыкли к свету, обвел взглядом комнату. Кроме одеяла под окном, все было как обычно. Часы показывали половину пятого. Заснуть я не надеялся, поэтому надел халат, взял грязную чайную чашку, которую надо было помыть еще вчера, и зашагал на кухню. Налил в чайник воды, поставил на плиту и закурил.

Руки и ноги казались тяжелыми. Я ужасно устал.

Нет, больше здесь оставаться нельзя. Палмер верно оценил ситуацию, и мне следовало послушаться его совета. Невозможно жить в таких условиях. Психиатр не может и не должен признавать существование необъяснимого. А иначе он переходит грань, отделяющую его от пациента.

Придется уволиться. Мейтленд будет в ярости, и на блестящее будущее после такого рассчитывать не придется, но как еще я могу поступить?

Чайник закипел, из носика вырвался пар. Окно запотело, и я выключил газ. Взял чашку и уже хотел прополоскать ее под краном, но тут заметил на дне скрытый чаинками предмет. Это было обручальное кольцо.