Коммутация - [2]

— Продолжаю. У тебя есть три дня. За эти три дня тебе надо найти тех, кто убил алкоголика. Отобрать пакет. Доложить мне. Всё.

— Какой пакет? — спросил Гек.

— Не думай об этом. Не нужно тебе это знать, поверь мне. Приступай к выполнению прямо сейчас. Завтра в 9 утра заедешь ко мне в отдел, возьмёшь любые документы, оружие, аппаратуру — всё, что понадобится, без ограничений. Я могу на тебя надеяться?

— Так точно. — сказал Гек и понял что влип в очень серьёзную переделку, — Леонид Юрьевич, а что, действительно дело настолько серьёзно?

— Мирового уровня. — сказал Гриценко и в трубке раздались гудки отбоя.

* * *

Не смотря на приказ приступить к выполнению немедленно, Гек сразу лёг спать. Он пока совершенно не представлял с чего начинать работу и рассудил что утром многое станет понятно.

С утра Гек позвонил начальнику охраны банка и попросил срочный отгул, сославшись на личные обстоятельства. За два года работы в охране Гек ещё ни разу не просил внеочередных отгулов, поэтому начальник удивился, но разрешил. Следующие два дня и так были у Гека выходными, поэтому как раз выходило три свободных дня.

Ровно в девять Гек уже припарковывал свою «Тойоту» на Старой Лубянке, а вскоре шагнул в дверь отдела Гриценко. В приёмной всё было как четыре года назад, ничего не изменилось, только вместо Валечки сидела незнакомая секретарша. Полчаса Геку пришлось ждать в приёмной — у Гриценко был посетитель. Наконец распахнулась дверь и посетитель вышел — им оказался рослый иностранец со смуглым лицом и в восточной чалме.

Гек ожидал что Гриценко всё-таки введёт его в курс дела, но тот не сказал ему ничего нового, лишь подтвердил задание — найти тех, кто застрелил алкоголика. Гек хотел было заявить, что найти непонятно кого и непонятно зачем в огромной столице совершенно невозможно, но промолчал. Гриценко виднее.

После этого Гек спустился в отдел матчасти и выписал себе удостоверение на имя старшего следователя Хачапурова. Фотографию ему сделали тут же.

В оружейный отдел Гек заходить не стал — его любимец, испанский пистолет «LLama» и так всегда висел в кобуре подмышкой. Гек, как работник службы охраны, имел специальное разрешение на его ношение. Гек уже и забыл когда ему последний раз приходилось стрелять, не считая тренировок в тире. Он вообще всегда считал что лучшее оружие в бою — это руки, ноги и голова.

Несколько часов Гек провёл за терминалом информатория Лубянки — наводил справки об убитом алкоголике. Ничего интересного выяснить не удалось — фамилия алкоголика была Калязин, звали его Спартак Иванович. Было ему 57 лет, пил давно, жена ушла ещё до перестройки, жил один, в Мытищах, детей не было. Работал сторожем на складе при заводе спортивного инвентаря в Бутово — на другом конце Москвы. Перед законом был чист и никаких материалов на него не имелось. В данных ГУВД значился лишь один привод в вытрезвитель прошлой осенью. Ни о родственниках, ни о друзьях информации обнаружить не удалось.

Гек выяснил где хранится тело — труп лежал в морге местной больницы. Гек сразу сделал вывод, что сам алкоголик не представляет для следствия ну совершенно никакого интереса, иначе Гриценко упрятал бы его как минимум в морг ведомственного спецгоспиталя. Тем не менее Гек отправился в районную больницу и там, после коротких препирательств с главврачом и возмутительно долгого ожидания старшей сестры, ушедшей на обед с ключами от морозилки, наконец осмотрел труп.

Пуля вошла Калязину слева в самую верхнюю часть лба, где уже кончалась залысина и торчал клок седых волос. На лице остались следы пороховых газов — значит стреляли с расстояния в полметра, не больше. Вышла пуля из шеи, раздробив позвоночник. По крайней мере смерть Калязина была лёгкой и безболезненной. Вторая пуля вошла в левый бок и очевидно застряла где-то в лёгких. Всё было ясно. Гек мысленно восстановил эту сцену. Вот старика подзывают к окошку машины, он наклоняется и получает пулю в лоб. Второй выстрел убийца сделал контрольный. Целился в сердце, но промахнулся. Убийца был полный дилетант — кто же делает контрольный в сердце? Да ещё после того, как пробиты голова и позвоночник?

Гек вышел из морга, сел в машину, полтора часа продирался через столичные пробки и, наконец, добрался до Мытищ. Гек нашёл нужный дом и энергично взбежал на пятый этаж. Как он и думал, квартира Калязина была уже опечатана. Но идти в местное отделение не хотелось. Впрочем сейчас важнее осмотра квартиры мог оказаться разговор с жильцами. Гек позвонил в соседнюю дверь. Никого. Перешёл к дверям слева от лифта, позвонил — нервно загавкала собака. «Болонка. Старая, лет пятнадцать. Две двери. Внутренняя с утеплителем», — машинально отметил Гек и позвонил в последнюю дверь. Никого. Гек требовательно нажал кнопку ещё раз — за потёртым дерматином с торчащими по бокам клочьями пыльной ваты зудело глухо и противно. Казалось будто сама кнопка дробится и осыпается под пальцем. Уже отпуская кнопку, Гек понял что в квартире кто-то есть. Тогда он постучал костяшками пальцев по косяку и произнёс басом: «Из прокуратуры беспокоят по поводу соседа».

Тут же прямо под дверью заелозили тапки, переминаясь на месте. Звякнул замок и дверь приоткрылась на цепочке. За дверью стояла пенсионерка с таким лицом, какое бывает только у тех, кто круглосуточно ожидает подвоха от людей и правительства. Гек представился следователем и раскрыл удостоверение. Пенсионерка выслушала Гека, кивнула и молча закрыла дверь, заперев замок на два оборота. В глубине квартиры зашаркали её тапки. Опять дважды лязгнул замок и дверь открылась снова — теперь старуха держала в руке громадную лупу. В эту лупу она так внимательно начала рассматривать удостоверение старшего следователя Хачапурова, что Геку показалось будто старуха уже догадывается что оно фальшивое.