Коммунистические государства на распутье - [14]

В декабре 1927 года КПК сама выступила инициатором Восстания в городе Кантоне. На короткое время ей удалось организовать там так называемое правительство Кантонской коммуны. Подобно своей знаменитой парижской предшественнице 1870 года, Кантонская коммуна была вскоре потоплена в крови. Этот провал еще больше усилил недовольство банкротившейся политикой китайских коммунистов. Можно с полным правом опросить, почему же эти коммунисты при всей своей слабости предприняли такой безрассудный шаг. Здесь все дело в Советском Союзе. Сталин хотел спасти свое Реноме, не считаясь с тем, чего это стоило китайским коммунистам. Для реабилитации своей политики в Китае ему был крайне необходим хоть какой-нибудь успех тамошних коммунистов, и поэтому Москва отдала приказ совершить кантонское восстание. В конечном итоге этот эпизод еще больше ослабил китайскую партию, а престиж Сталина так и не был спасен.

Для Мао Цзэ-дуна кантонские события явились предметным уроком: он понял, к каким результатам приводит слепое повиновение приказам Москвы. Он, бесспорно, уже тогда был убежден, что если коммунизму и суждено победить в Китае, то только с помощью китайских методов. Поэтому раскол в партии продолжал усугубляться. Коммунисты называли его спором между элементами правого и левого крыла, но в действительности речь шла о расхождении между ортодоксальной линией Сталина и еретической линией Мао. Таким образом, здесь мы имеем дело с первым китайско-советским расколом, вызванным различными идеологическими подходами к коммунизму.

Ортодоксальные партийные группы продолжали подпольную работу в городских центрах, следовали сталинской политике и тщетно пытались осуществить мечту о пролетарской революции. История этой группировки — это форменный калейдоскоп идеологической и личной борьбы за власть между партийными лидерами. Поскольку провалы и неудачи продолжались, здесь один за другим сменялись руководители, подготовленные в Москве. Типичным для них был Ли Ли-сань, чья политика сводилась к сосредоточению коммунистических атак на главных городах с целью создания городских коммунистических правительств. Ли резко критиковал сельские «советские районы» Мао Цзэ-дуна и его тактику партизанской войны. Деятельность Ли, которого поддерживал Сталин, завершилась в 1930 году неудачной попыткой захватить город Чанша. Ли был смещен и возвращен в Москву для «перевоспитания». Но даже эта неудача не удержала Сталина от продолжения своей упрямой и бесперспективной политики в Китае.

Еретическая партийная фракция продолжала строить и укреплять советизированные районы, основанные Мао и другими. В 1928 году к вооруженным силам Мао присоединилась группа националистских дезертиров под командованием генерала Чжу Дэ. Последний возглавил китайскую Красную армию, которая тогда была официально создана. Впоследствии Чжу Дэ стал военным командующим «советских районов», в то время как Мао ведал политической администрацией. В противоположность политике Ли Ли-саня политика Мао не была авантюристической. Ее целью была консолидации Советов в районе Цзянси—Хунань, создание сильных партизанских отрядов и завоевание поддержки беднейшего крестьянства с помощью широкой земельной реформы, основанной на перераспределении собственности, принадлежавшей помещикам и богатым крестьянам. Успехи политики Мао были неоспоримы с 1927 по 1934 под, когда влияние и престиж ортодоксальных партийных лидеров быстро падали, а сила Мао Цзэ-дуна нарастала. Сталин все еще отказывался понимать марксизм Мао, ориентированный на крестьян. Но еще неприятнее для Сталина было то, что он не имел личного контроля над Мао и его деятельностью. Не было в его глазах страшнее ереси, нежели попытка какой-либо коммунистической грумпы следовать линии, независимой от диктата Москвы.

В ноябре 1931 года коммунистический район в Цзянси был реорганизован в официальную Китайскую Советскую Республику. Мао стал председателем Китайского советского правительства, не получив на это одобрения или благословения ни со стороны Китайской коммунистической партии, ни со стороны Сталина. В феврале 1932 года правительство Мао объявило войну Японии в связи с японским нападением на Маньчжурию в 1931 году. Хотя его вооруженные силы и не были в состоянии оказать японцам серьезное сопротивление, асе же объявление им войны оказалось хитрым пропагандистским ходом. Оно явилось как бы осуждением Чан Кай-ши и националистского правительства за их неспособность защищать Китай, а также получило поддержку интеллигенции и студентов, движимых национальной гордостью и возмущенных бесчинствами японцев в Маньчжурии. Оно понравилось я Москве. Советское правительство испытывало все большую тревогу по поводу японской угрозы Маньчжурии и Северному Китаю и той потенциальной угрозы, которая вытекала из этого для сибирских районов СССР.

К 1929 году Чан Кай-ши победил своих противников на севере и объединил значительную часть Китая. Однако это «объединение» на самом деле было сделкой между националистским правительством и различными группами, возглавляемыми генералами. На бумаге все это выглядело лучше, Нем в действительности. Так, например, успех Чан Кай-ши на севере в значительной мере зависел от сотрудничества и под-Лсржки могущественного политического босса в Маньчжурии Чжан Сюэ-ляна. После 1929 года Чан Кай-ши занялся уничижением различных коммунистических клик в Китае, последних групп, открыто враждебных его правительству.